Фахверковый дом [VI/13269]

 г. Самара, улица Фрунзе, 75а

источник текста http://kraeham.livejournal.com/4948.html

Известно про него немного:

Работая в окружном суде в Самаре, Владимир Ильич Ульянов близко познакомился с молодым адвокатом Гиршфельдом – человеком прогрессивных взглядов.
Ося Гиршфельд родился в г. Ровно в семье немецких евреев, но волею судеб оказался в Казани и поступил в университет. Завершив учебу, Гиршфельд переехал в Самару. В небольшой квартирке Осипа в доме Прагер на Уральской (ныне Комсомольская) постоянно собиралась революционная молодежь. На таких собраниях Владимир Ильич «бился» с народниками второй волны, обвинявшими марксистов в трусости, – они, мол, отвергают террор.

Шумные революционные дискуссии и нищета быстро надоели Гиршфельду. Он постепенно отходит от кружка марксистов и все больше работает, засиживаясь в суде до поздней ночи. Вскоре Осип разругался и с Владимиром Ильичом.
– За что же Вы это дело у Красикова отказались вести? – спросил Владимира Ильича Осип. – …Зря человека обидели, да и себе большой урон нанесли. Ведь за ним потянулись бы к Вам с делами и другие такие же, дела-то у них под одну стать. Лопатой бы деньги загребали. Мошенники-зерноторговцы, что с них еще взять!
На это Ульянов ответил, что заведомого вора защищать низко.
– А я вот взял его дело, – заявил Осип, – ибо поступаю по незыблемому закону правосудия: каждый, будь он даже вор, имеет право взять себе защитника.
– Против права вора брать себе защитника не возражаю, дорогой Осип, отвергаю только право защитника брать воровские деньги за защиту, – резко парировал Ильич.

Больше коллеги не разговаривали.

Шли годы.
Ося Гиршфельд стал богатым и авторитетным человеком, имел частную практику, редактировал вместе с Хардиным самарскую кадетскую газету «Волжское слово», и звали его теперь только «уважаемый Осип Григорьевич». В 1903 году он приобрел приличный новый дом на Саратовской улице, построенный по проекту архитектора Георгия Мошкова (ныне Фрунзе, 75), недалеко от здания суда. Обзавелся семьей. Был со всеми открыт, дружелюбен и мог принять посильное участие в делах любого незнакомца, если тот нуждался в помощи. А с годами стал еще и чуток, и по-детски раним. Скучал по родине, переписывался с тетей Сарой из Ровно, записался в клуб немецких колонистов, нанял слуг из новых немцев и вел себя с ними на равных, помогая деньгами в трудную минуту. Последние, в свою очередь, в знак уважения и благодарности, построили для Осипа Григорьевича в северо-восточном углу его просторного двора фахверковый дом, характерный для городских пейзажей северной Европы и Прибалтики.

Этот чужестранец стоит и сейчас одиноко, скромно, даже боязливо, прячась в глубине двора. Один из наших современных самарских архитекторов (Аксарин) отмечал: «Я исколесил почти всю Россию, но, признаюсь, пока мне не встречался дом такой архитектуры. Двухэтажный фахверковый дом с эркером и башенкой. Его конструктивная особенность – деревянный каркас, стойки и наклонные балки несут всю нагрузку. Деревянный каркас открыт, рисунок этого каркаса темным узором смотрится на фоне светло-желтых окрашенных стен. Поля, образуемые фахверком, заполнены кирпичом и оштукатурены». Глаз не оторвать!
Имена строителей этого волшебного дома с годами были утрачены. Но имя хозяина дома время пощадило: Осип Григорьевич Гиршфельд, самый счастливый человек на Саратовской улице.