Жуковский сельский дом культуры. В этом предложении для нас самым интересным будет слово - «дом». Потому как это не просто дом, а дом усадебный, к тому же деревянный. Мало таких уже сохранилось…
Усадьбой в этих местах с конца XVIII века владели разные звучные фамилии: обер-церемониймейстер М.Ф. Кашталинский, потом с 1808 г. владели помещики Каховские, с середины XIX в и по 1917 дворянинеГернгросс.При Гернгроссах в имении было создано хорошо организованное хозяйство, работали винокуренный завод и две водяные мукомольные мельницы.
Об одном из владельцев – Петре Григорьевиче Каховском хотелось бы рассказать поподробнее.
Петр Каховский происходил из дворян Смоленской губернии. Он родился в 1797 г., учился в московском университетском пансионе. Служил в гвардии, был разжалован в солдаты и сослан на Кавказ; вышел в отставку в чине поручика. Сильно бедствовал, был крайне одинок, без родственных связей и друзей.
Мировоззрение будущего декабриста вырабатывалось под влиянием изучения античности (Каховский был «воспламенен героями древности») и событий современности («Недавние перевороты в правлениях Европы на меня действовали»). Он остро воспринимал тяжелые впечатления русской действительности — крепостное право, обремененность народа налогами, произвол властей, неправосудие, все подавляющее значение военщины. Бывая на мирских сходках, он умилялся перед толковостью и мудростью мужиков. Каховский решился быть «тираноубийцей», воскресить в себе античную идею «низвержения тирана»; явить в себе «русского Брута». Это его настроение задумали использовать руководители декабристского заговора; Каховский стал деятельным членом Северного Общества, привлек несколько новых членов, а 14 декабря 1825 г. был одним из инициаторов бунта. На Сенатской площади Каховский выстрелами смертельно ранил петербургского генерал-губернатора графа М. А. Милорадовича и командира лейб-гренадерского полка полковника Н. К. Стюрлера.
После ареста Каховский написал Николаю I и следователям несколько писем, содержащих критический анализ русской действительности. Был признан виновным с формулировкой: «…умышлял на цареубийство и истребление всей императорской фамилии и, быв предназначен посягнуть на жизнь ныне царствующего государя императора, не отрекся от сего избрания и даже изъявил на то согласие, хотя уверяет, что впоследствии поколебался; участвовал в распространении бунта привлечением многих членов, лично действовал в мятеже, возбуждал многих членов и сам нанес смертельный удар графу Милорадовичу и полковнику Стюрлеру и ранил свитского офицера».
Необычность личности Каховского поражала даже Николая I. Во время первого допроса Каховский, говоривший «смело, резко, положительно и совершенно откровенно», видел слезы сострадания на глазах императора, а после второго - Николай I написал коменданту Петропавловской крепости: «Содержание Каховского я принимаю на себя». Несмотря на признание декабриста в умышлении «на цареубийство и истребление всей императорской фамилии» для водворения в России «народного правления», Николай I писал матери, императрице Марии Федоровне, в день казни декабристов: «Его единственного я и жалею. Да простит ему Господь и умиротворит его душу».
Каховский был повешен 13 (25) июля 1826 г. рядом с Петропавловской крепостью вместе с П. И. Пестелем, С. И. Муравьёвым-Апостолом, М. П. Бестужевым-Рюминым и К. Ф. Рылеевым.
О том, что Каховский – смоленский дворянин до недавнего времени практически мало кто знал.
Стараниями московского писателя Геннадия Кудинова установлено, что усадьба Петра Каховского - это здание современного Дома культуры в Жукове, которое является памятником архитектуры федерального значения. По инициативе местных жителей к 183-й годовщине восстания была изготовлена мемориальная доска в честь П.Каховского. На эти цели администрация Стабенского сельского поселения выделила 20 тысяч рублей, а доску своевременно изготовили смоленские скульпторы Татьяна Невеселая и Вячеслав Фомичев.
Дом стоит в восточной части села (прежде был за его пределами). Главный северный фасад прямоугольного одноэтажного здания обращен к каре парадного двора, обсаженному деревьями; южный фасад выходит к хозяйственному двору усадьбы. Бревенчатые стены над кирпичным цоколем обшиты тесом и окрашены. Центр северного фасада отмечен сильно вынесенным портиком с четырьмя квадратными столбами с филенчатыми панелями. Столбы несут дорический антаблемент над высоким фронтоном. Его тимпан украшен накладной резьбой прихотливого рисунка, напоминающего геральдический дворянский щит. Треугольные фронтоны над окнами опираются на резные кронштейны. Края фасадов и перерубы закрыты филенчатыми лопатками. Главный вход - через северный портик; боковой (выделенный небольшим фронтоном) - в правой части северного фасада. Здесь сохранились первоначальный навес с металлическими кронштейнами и резные двери с розетками в филенках и гирляндами между ними.
Из Жуково переместимся в д.Иловка. Здесь погребен когда то очень известный, а ныне незаслуженно забытый герой войны 1812 года – Евгений Иванович Оленин. С Каховским его связывают родственные отношения. Они были двоюродными братьями.
Евгения Ивановича Оленина был руководителем смоленского народного ополчения, встретившего врага под Красным. К тому времени Оленин был уже обстрелянным, боевым воином, в 20 лет, будучи ротмистром, участвовал в боевых действиях против польских конфедератов, пожалован крестом, золотой шпагой "За храбрость", прошел трудные дороги в итальянском и швейцарском походах под командованием А.В. Суворова, контужен в бою за Сен-Готардский перевал, под Аустерлицем в 1805 году получил три ранения, на мундире засиял орден святого Георгия.
Оленин возвращается в Смоленск, а как только Наполеон вторгается в Россию, вместе с генералом Лесли формирует народное ополчение. Ему поручают защиту Красного: несмотря на превосходящие силы французов, в жестоком бою противник задержан.
В сражении за Смоленск Оленин отстаивал мосты через Днепр, как отмечал Ф.Н. Глинка, водил бригаду в самый жаркий огонь. Это позволило ночью скрытно вывести войска из крепости через днепровские мосты, которые тут же были уничтожены. (Стоит провести аналогию с 1941 годом, тогда тоже были взорваны мосты через Днепр, что задержало немцев.)
Оленин сражался под Бородино, в освободительном походе русской армии снова отмечен наградами.
Такова вкратце боевая биография генерал-майора Оленина. После увольнения из армии действительный статский советник Оленин был тульским гражданским губернатором, затем служил смоленским совестным судьей.
Рано ушел из жизни боевой генерал - в октябре 1827 года. Похоронен на родовом семейном кладбище в деревне Иловке, что под Смоленском. На мраморном памятнике выбито:
"Царю, Отечеству он ревностно служил.
На поле грозных битв себя он не щадил.
В гражданской службе был блюстителем закона.
Поборник правоты, невинных оборона".
Россия по достоинству оценила своего славного сына, его портрет помещен в Военной галерее славы в Эрмитаже, фамилия выбита на внутренней стене храма Христа Спасителя в Москве.
Но в Смоленске в последние годы о генерале Оленине было мало известно, только в энциклопедии ему уделено несколько строк.
Более того, могила его до последнего времени была практически утеряна. Заново ее открыли местные краеведы. Мраморная плита с могилы Оленина нашлась возле бывшего свинарника, ее кинули в грязь, чтобы улучшить подъезд. В 2008 году вернуть плиту на ее законное место взялась группа патриотов, среди которых были скульпторы Татьяна Невеселая и Вячеслав Фомичев. Они-то и решили тогда изготовить фигуру орла с распростертыми крыльями, которая раньше украшала это захоронение. Правда, прежняя птица была бронзовой, а нынешняя сделана из пластмассы и лишь затонирована.
На месте захоронения Центром по охране памятников установлена ограда, на средства местной жительницы Татьяны Калачевой изготовлен и установлен портрет Евгения Ивановича.
Генерал-майор Оленин - единственный из славных полководцев Отечественной войны 1812 года, похороненный на Смоленщине.
