Литературная Магнитка [MS/14480]

Без подписи
Без подписи
Тайник
Тип: Пошаговый традиционный
Класс: Замечательные люди
Исторический
Прогулка
Размер: Нормальный
Автор запретил посещение тайника в зимний период
Координаты
(видны только зарегистрированным пользователям)
Местность
Россия
Челябинская обл.
Ближайший нас.пункт
Магнитогорск
Оценки тайника[?]
Доступность: 1
Местность: 1
Рейтинг
4.67Нашли: 12
Атрибуты[?]
Паспорт тайника
Экспорт точки
Фотоальбом тайника
Показать на карте
Больше карт
Поделиться тайником
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Автор: nafanz
Создан: 10.11.2013
Опубликован: 07.11.2013
(отредактирован: 06.10.2020)
Компаньоны: mr_bo

Описание окружающей местности

Южный Урал сыграл большую роль в становлении новой советской культуры и, в частности, - пролетарской литературы.

Требования к ней в своё время были чётко сформулированы в обращении рабочих завода имени М. И. Калинина: "Нам нужна литература понятная и доступная миллионам рабочих и крестьян, разносторонне освещающая все стороны их жизни и быта, литература, содействующая переделке человека…"

На Магнитострое первая литературная организация появилась в 1930 году.  Её основателем стал 25-летний поэт Василий Макаров. Несмотря на то, что созданное им литобъединение гремело на весь Урал, о самом Макарове известно мало. Возможно, причина "закрытости" кроется в его трагической судьбе.

Родился Василий Макаров в 1905 году на хуторе Гулины Печи Верхнеуральского района Оренбургской губернии и был старшим из шестерых детей. Когда ему исполнилось 13 лет, тяжело заболел отец, и все заботы о семье легли на плечи Василия. Чтобы прокормить себя и родных, он устроился на шахту чернорабочим. В 1925 году по направлению рудничного комитета профсоюза золотых приисков его отправляют учиться на рабфак в Свердловск. В том же году в областной молодёжной газете "На смену" появились его первые стихи. До 1930 года Василий Макаров жил и учился в Свердловске. Его стихотворения печатались в газетах "Уральский рабочий", "Вперёд" и в журналах "Штурм" и "Колос". В это же время он заведовал литературным отделом в газете "На смену" и вёл в ней литературный кружок. Обвинённый членами Свердловской ассоциации пролетарских писателей в преклонении перед "есенинщиной", был вынужден уехать в Пласт. А оттуда по рекомендации Уральского обкома партии отправился руководить литературной жизнью Магнитостроя.

К Магнитной горе Макаров прибыл осенью 1930 года. При газете "Магнитогорский рабочий" он создал литературную группу "Буксир", в которую вошли пять начинающих писателей с производства и 26 служащих. Уже через год группа насчитывала в своём составе около 60 человек, преимущественно рабочей молодёжи. Вскоре "Буксир" получил статус литературной бригады имени Максима Горького. Она активно включилась в работу газет и стенгазет, выходивших на Магнитострое. В 1932 году литбригада была реорганизована в Магнитогорскую ассоциацию пролетарских писателей - МагАПП, которая организовала сеть литературных кружков на разных участках стройки. В девяти кружках занимались около 150 молодых поэтов и писателей. Как писала о том времени Людмила Татьяничева, "там чуть не каждый мой сосед был журналист или поэт..." В отличие от литературных организаций Свердловска, Челябинска, Златоуста и Перми, магнитогорская литгруппа шла своим путём. Её отличие заключалось в отсутствии исторического и культурного опыта прошлого. Коллектив создавался с "нуля", ему было столько же лет, сколько самому городу и заводу. Поэтому и пролетарская культура здесь зародилась с "чистого листа".

Первыми в литбригаду пришли Б. Ручьёв, М. Люгарин, А. Ворошилов, В. Горный, А. Панфилов, В. Сержантов, позднее к ним присоединились А. Авдеенко, М. Гроссман, В. Дробышевский, Л. Татьяничева. Название бригады было символичным: молодые авторы считали, что поэзия должна "взять на буксир" стройку, вдохновлять каждого на ударный труд. Творческая молодёжь имела свой печатный орган - литературно-художественный журнал "Буксир", на страницах которого молодые поэты выступали с первыми пробами пера. В 1932 году он был переименован и стал называться "За Магнитострой литературы". В этом же году в Свердловске вышла первая и, как оказалось, единственная книга стихов Василия Макарова. А через два года он представлял Магнитку на I Всесоюзном съезде советских писателей.

Руководство ММК высоко ценило деятельность и достижения рабочих поэтов и писателей.

В январе 1934 года директор комбината А. П. Завенягин подписал необычный для того времени приказ: "...Исполнилось три года магнитогорской литературной организации, которая превратилась в крупнейшую литературную организацию Урала, объединяющую около ста человек, большинство которых рабочие-ударники цехов Магнитогорского комбината. Всего за три года литературная организация Магнитогорска выдвинула и воспитала писателей, известных не только Уралу, но и общественности всего Союза. Силами магнитогорских писателей написаны повести, книги стихов, пьесы. Повесть машиниста А. Авдеенко "Я люблю" издана в Москве, переведена на немецкий и французский языки. Издана в Москве книга стихов Б. Ручьёва "Вторая родина", издана книга стихов В. Макарова "Огни соревнования". Писатели Магнитостроя продолжают работать на производстве, показывают пример ударного труда: Фёдоров-Каркас - на мартене, Милованов и Дробышевский - на руднике. Выражая уверенность, что магнитогорская литорганизация и в дальнейшем обеспечит свой рост, даст достойные произведения о Магнитострое и его людях, приказываю: 1.Выделить на 1934 год магнитогорскому оргкомитету на издание литературно-художественного журнала "За Магнитострой литературы 20 тысяч рублей. 2. Оборудовать на Магнитострое Дом писателя, где бы магнитогорские писатели могли работать и учиться. 3. Премировать магнитогорскую литорганизаци пишущей машинкой. 4. В. Макарова - организатора первой литературной группы на Магнитострое - премировать велосипедом и 300 рублями, Б. Ручьёва - бывшего бетонщика - и А. Авдеенко - машиниста горячих путей - премировать 1200 рублями и творческой командировкой по Уралу…"

Вскоре над литераторами Магнитостроя стали сгущаться тучи. Сначала был закрыт журнал "За Магнитострой литературы". Потом посыпались критика и доносы. Не успели писатели и поэты вернуться из творческих отпусков и командировок, как их тут же обвинили в том, что они не реагируют на поток графоманской писанины, не дают ответа на безграмотные и не имеющие никакого отношения к литературе опусы многочисленных местных "писателей". Дальше - больше. Из периодической печати стали исчезать имена некоторых магнитогорских писателей. А в период массовых политических репрессий многие члены литбригады были арестованы: В. Макаров, Б. Ручьёв, М. Люгарин, В. Губарев, С. Каркас и другие.

Магнитогорский металл

Бори́с Алекса́ндрович Ручьёв (настоящая фамилия — Кривощёков, 2 июня 1913, Троицк, Оренбургская губерния — 24 октября 1973, Магнитогорск, Челябинская область) — русский советский поэт, первостроитель Магнитки, автор трёх десятков поэтических книг. Посвятил значительную часть творчества Магнитогорску — городу металлургов, в строительстве которого ему довелось участвовать.

Он был третьим ребёнком в семье священника Александра Ивановича и учительницы Евгении Лаврентьевны Кривощёковых. Согласно копии метрической выписки, местом рождения поэта является станица Еткульская (ныне село Еткуль) Челябинской области. Эта неточность вызвана тем, что отца новорожденного перевели инспектором Высшего начального училища в станицу Еткульскую, где и был окрещён его сын.

Отец будущего поэта являлся одним из грамотнейших людей на Южном Урале. Учителем он стал в 1905 году в Кокчетаве, куда был сослан за агитацию среди Оренбургских казаков. Можно сказать, что литературный дар Ручьёв получил по наследству: его отец занимался и литературной деятельностью. Так, в 1913 году в Троицке были изданы его рассказы о Русско-японской войне, а в 20-е годы на страницах местной печати часто появлялись стихи, очерки, рассказы и фельетоны Александра Кривощёкова. В советское время он жил в Киргизии, где за заслуги в области просвещения был удостоен звания «Заслуженный учитель школы Киргизской ССР». Его мать, до замужества также учительствовавшая, прекрасно знала русскую литературу и прививала вкус к ней своим детям. Дед Бориса, Иван Егорович Кривощёков, выходец из Оренбургского казачества, служил лесничим в станице Звериноголовской.

Детство будущего поэта прошло в станице Еткульской. Выучившись читать ещё до поступления в школу, в 1922 году Борис поступил учиться сразу в третий класс Высшего начального городского училища города Троицка. В 1924 году вместе с семьёй он переехал к деду в станицу Звериноголовскую (ныне — Курганской области), где познакомился с будущим поэтом М. М. Люгариным (Заболотным), дружбу с которым пронёс через всю жизнь. Окончив среднюю школу, в 1928—1929 он учился в школе-девятилетке Кургана. В 1925 году состоялась его первая литературная публикация: в газете «Красный Курган» были напечатаны первые стихи за подписью «Борис Кривощёков» — «О субботнике», «На озере», «Граммофон», «В школе», «Зима».

Вернувшись в станицу Звериноголовскую в 1930 году, сразу включается в комсомольскую работу, сочиняя стихи и юморески для сельской агитбригады. Осенью того же года с другом М. М. Люгариным он едет в Москву в надежде опубликовать стихи в столичном журнале «Октябрь». Попытка окончилась неудачей, и, не желая возвращаться в родную деревню, друзья принимают решение поехать на Магнитострой. Так 19 октября 1930 года в его жизни начался новый отсчёт. На новом месте ему довелось поработать плотником и бетонщиком. Здесь юный поэт вступил в литературное объединение «Буксир» и начал активно публиковаться в многочисленных газетах и журналах, издававшихся на Магнитострое. В 1930 году на страницах магнитогорской прессы впервые появились строки за подписью «Борис Ручьёв». В 1931 вступил в комсомол и в том же году начал работать литсотрудником в газете «Магнитогорский комсомолец». В 1932 году его стихи впервые вошли в книгу — они были напечатаны в сборнике молодых магнитогорских поэтов «Рождение чугуна», опубликованном Уральским книжным издательством. За первые три «магнитостроевских» года из-под пера Ручьёва вышел цикл стихов «Вторая родина», а также поэмы «Песня о страданиях подруги» и «Зависть». О последней, в силу её незрелости, автор впоследствии отзывался резко отрицательно, так что первая публикация поэмы состоялась лишь после его смерти.

Творчество молодого первостроителя Магнитки заметили столичные литераторы: в 1932 году Ручьёв был приглашён на II Всероссийское совещание молодых поэтов РАПП, на котором маститый писатель В. А. Луговской заметил: «Ему только восемнадцать. Но я и в двадцать один так не писал». Уже в 1933 в Свердловске вышла первая книга стихов Ручьёва «Вторая родина», а в 1934 году она была переиздана в Москве под редакцией Э. Г. Багрицкого и А. А. Суркова. Отметило поэта и руководство комбината: 31 января 1934 года на ММК был издан приказ директора А. П. Завенягина, согласно которому в числе талантливейших молодых поэтов суммой в 1200 рублей и творческой командировкой по Уралу был премирован и Борис Ручьёв.

Летом 1934 года Ручьёв стал делегатом сразу двух съездов писателей — в июне Всеуральского, а в августе — Первого съезда советских писателей, где он был торжественно принят в ряды СП СССР. В 1935 году поэт поступил на заочное отделение Литературного института имени А. М. Горького. Творческими вехами этого периода стали поэтические циклы «Открытие мира», «Соловьиная пора» и «Девушки-подружки». В марте 1936 поэт женился на учительнице Серафиме Каменских и переехал в Златоуст. В 1936—1937 Ручьёв сотрудничал со златоустовской газетой «Пролетарская мысль» и с челябинской молодёжной газетой «Сталинская смена» (в 1956—1991 гг. — «Комсомолец»), где в соавторстве с В. Ф. Губаревым печатал серию очерков о людях села «Владимирские рассказы». Тем временем он готовил к изданию очередную книгу стихотворений.

26 декабря 1937 года Ручьёв был арестован в Златоусте. На следствии, которое велось в Челябинске, было предъявлено обвинение в участии в Уральской контрреволюционной организации правых. Следствие исходило из показаний В. Ф. Губарева, И. В. Луговского, Н. С. Антонова (коллеги по двухлетней работе в областной комсомольской газете «Сталинская смена»), В. А. Макарова (товарища по четырехлетней работе на Магнитострое). Василий Александрович Макаров, по материалам дела, является вербовщиком Ручьёва в контрреволюционную организацию правых. По клеветническому обвинению в контрреволюционном преступлении был репрессирован. 28 июля 1938 года был осуждён выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР по ст.ст. 58-7, 17, 58-8, 58-11 УК РСФСР , приговорен к лишению свободы на 10 лет, с поражением в правах на 5 лет.

В октябре 1938 года был во Владивостокском пересыльном пункте Дальстроя. Свой срок заключения с 1938 по 1947 Ручьёв отбывал в Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР на Крайнем Севере — был в разных местах, в том числе и на «полюсе холода» в Оймяконе. В июне 1939 года прибыл в Магадан на пароходе «Джурма», затем забойщик на золотодобывающих приисках: Чагурье, осенью — Ягодное, зимой — Аннушка. В 1939—1940 годах: Обрыв (на Колыме), Тоскан, Лагтыхтах (жел. дорога), снова в Ягодное, Адыгалах. В 1941 году, после начала войны — на Эмтегейском участке. Здесь в сентябре получил ожоги при пожаре тайги. Лежал в лазарете на Кюбюменском участке, за три месяца преодолел острый кризисный период — заражение крови, едва избежав ампутации правой руки. Затем Усть-Нера. С 1943 года медфельдшер в Куйдусунском медпункте и Оймяконе. В 1945 году работал в Хандыге.

Несмотря на каторжный труд, неважное здоровье и гнетущее моральное состояние, в эти годы поэт не отложил перо: в ссылке им были созданы поэмы «Невидимка», «Прощание с молодостью» и цикл стихов «Красное солнышко». В лагерях поэт создал и незаконченную поэму «Полюс», повествующую о тяготах ссылки и опубликованную лишь после его смерти, в перестроечные годы.

Существует версия (в числе её приверженцев — писатель В. П. Астафьев и знаток блатного фольклора Фима Жиганец), что в местах заключения Борис Ручьёв создал текст знаменитого «гимна колымских зэка» — песни «Ванинский порт». Некоторые исследователи не исключают, что именно магнитогорский поэт присутствовал при последних мгновениях жизни О. Э. Мандельштама. По понятным причинам, при жизни Ручьёва эти факты не были опубликованы.

26 декабря 1947 года освобожден. По окончании срока заключения Ручьёв был лишён возможности проживать в крупных городах, а также в местах своего прежнего поселения. По истечении ссылки он ещё на два года остался в Севвостлаге НКВД на правах вольнонаёмного, жил в Адыгалахе до самого отъезда с Колымы. Летом 1949 года Ручьёв переехал в город Кусу к своей бывшей супруге С. Каменских, где работал библиотекарем в одной из кусинских школ, бригадиром погрузочно-разгрузочной бригады завода «Строймаш», кладовщиком гаража и товароведом техснабжения. В 1950 или 1951 году он переехал в Киргизию, где во Фрунзе учителем работал его отец. Устроившись старшим бухгалтером МТС в селе Мирза-аки Узгенского района Ошской области Киргизской ССР, Ручьёв проработал там целых пять лет, где и встретил хрущёвскую оттепель.

6 октября 1956 года году Ручьёв был реабилитирован. 30 января 1957 он направил на имя председателя СП СССР А. А. Суркова заявление о восстановлении своего членства в организации, и в том же году его просьба была удовлетворена. 10 апреля 1957 года возвратился на Урал, сначала жил в Челябинске. Затем полный надежд и творческих замыслов, поэт вернулся в город своей юности — Магнитогорск.

В 1958 году (спустя 24 года после первой!) вышла его вторая книга стихов «Лирика». Этот год стал важной вехой для Ручьёва: в это время он начал работу над поэмой «Любава», посвящённой Магнитострою, которой он посвятил 4 года жизни. Первоначально поэт замыслил поэтическую дилогию под названием «Индустриальная история», в которую, помимо «Любавы», должна была войти поэма «Канун» (также известная под рабочими названиями «Рождество» и «Мировой день»), рассказывающая о пуске Магнитогорского металлургического комбината. Здоровье, подорванное в ссылке, давало о себе знать: начав свою последнюю поэму в 1965 году, Ручьёв так и не смог её завершить.

Последние годы жизни принесли поэту всесоюзную славу и любовь читателей — новые его поэтические сборники выходили из печати чуть ли не ежегодно, а стихи переводились на многие языки. Помимо поэтической деятельности, Ручьёв активно публиковал и критические заметки, отслеживая и комментируя книжные новинки земляков-уральцев — его статьи часто публиковались в «Литературной газете» (ряд своих критических материалов Ручьёв подписал псевдонимом «К. Васильев»). В 1969 году Ручьёв стал шестым по счёту обладателем звания «Почётный гражданин Магнитогорска». 

Ещё в 1958 году, беседуя со своим другом, уральским поэтом Я. Т. Вохменцевым, Ручьёв обмолвился: «Мне нужно ещё лет пятнадцать, чтобы оформить свои замыслы, завершить вещи, начатые на Колыме, — вот тогда и помирать можно». Эти слова оказались пророческими: поэт скончался ровно через 15 лет, 24 октября 1973 года в городе Магнитогорске Челябинской области.

Борис Ручьёв похоронен на Правобережном кладбище Магнитогорска.

Своеобразным завещанием поэта стали следующие строки из его «Песен о Магнит-горе»:

Если я умру без слова,
люди, будьте так добры,
отвезите гроб тесовый
до высот Магнит-горы.
Под утесом положите
и поставьте столб с доской:
«Похоронен старый житель
и строитель заводской…»

Википедия

Станислав Васильевич Мелешин

Родился будущий писатель в простой рабочей семье. Все заботы по воспитанию детей легли на плечи матери Агафьи Терентьевны. Это была простая русская женщина, руки которой не знали отдыха. Агафья Терентьевна была матерью пятерых детей, а потому по-русски терпелива, трудолюбива и мудра. Сколько теплых слов написал Станислав о своей маме в рассказах «Кочегары» и «Васильевичи»!
Семья Мелешиных приехала в Магнитогорск в 1931 году. Володе (это его настоящее имя) было всего три года. Семья поселилась в Средне-Уральской станице, на 14 участке. Полуголодное босоногое детство, школа, игры и купание в Урале – все как у всех. Невозможно найти точку зарождения таланта будущего писателя. С юности душа его тянулась к прекрасному. Не имея музыкального образования, он играл на музыкальных инструментах, прекрасно рисовал, писал стихи. Вся его жизнь, даже в зрелом возрасте, – это постоянный поиск себя, своего предназначения. Работал пастухом, электриком, художником-оформителем, актером. Послужной список Мелешина впечатляет неожиданностью выбора. Поиски своего места в жизни привели к тому, что Мелешин поступал и в военное училище, и в Академию художеств, и в Литературный институт им. А. М. Горького, который окончил в 1956 году. Причем всегда поступал с первого раза – легко и играючи – и так же легко расставался, когда угасал интерес. И лишь литературное творчество настолько «зацепило», что литинститут Станислав Мелешин все-таки окончил. Да с какими результатами! Его дипломная работа – сборник рассказов – была оценена на пять с плюсом!
Одним из рецензентов был известный прозаик Всеволод Иванов. Его слова оказались пророческими: «Я с большим удовольствием, а часто и с наслаждением читал рассказы С.Мелешина. Это, безусловно, одареннейший писатель, которому предстоит хорошее будущее».
Служба в армии на Северном Урале дала возможность не только закалить душу и тело, но и прикоснуться к культуре северного народа манси. Первые повести и рассказы Мелешина навеяны северными мотивами. А еще они буквально пронизаны духом романтики, какого-то трепетного предощущения счастья.


«Они сели у воды на каменную плиту, нагретую солнцем, и замолчали. Озеро тихо плескалось у ног. Чайки уже не летали над берегом, притаились где-то в камнях. Слышались издалека чьи-то голоса, мычание оленей. «Так начинается счастье», – подумал Селиванов».


В этом небольшом фрагменте из повести «Паче, рума!» («Здравствуй, друг!») герои верят и надеются на счастье, равно как и сам писатель.
О душевной щедрости Станислава Васильевича говорит тот факт, что многие повести он посвящает своим друзьям: «Любаву» – педагогу М. Окуневой, «Это случилось у моря» – Н. Никитиной, «Таежный выстрел» – литературному наставнику Всеволоду Иванову, «Трое в тайге» – «Георгию Яковлевичу Соловьеву – художнику, любимому человеку».
Еще при жизни Станислав Мелешин получил высокую оценку своего творчества. Но и в наше ритмичное время мелешинская проза привлекает своей особой теплотой, человечностью. Анна Турусова, член союза писателей России, сказала так: «Проза Мелешина – лучистая, теплая, льнущая к сердцу…» Она же подметила удивительную способность Мелешина находить необычные названия своим литературным детям: «Гром спит в колоколах», «Расстрелянный ветер», «Разлука живет на вокзале». Какая меткость и образность!
Станислава Мелешина по праву называют мастером индустриальной прозы. Вот сценка городской жизни из рассказа «Железное эхо»:

«Солнце покачивалось в туманных полосах до неба, и его мягкие лучики желтили хлопья снега, которые мягко и пышно наваливались к стенам домов, затвердевали в сугробы. Дворники, попыхивая изо рта парком, деревянными лопатами старательно переносили глыбы сугробов к грузовику, бросали эти глыбы в кузов под «ах» и «ох», и лица их были серьезны, многозначительны, будто они совершали государственное дело – грузили в машины зиму».


Жаль, что мы не можем поздравить Станислава Мелешина с юбилеем. К великому сожалению, он прожил короткую жизнь, умер в 1984 году, похоронен на левобережном кладбище.

Магнитогорский металл

Михаиил Михайлович Люгарин (настоящая фамилия Заболотный, 16 июня 1908, Святодуховка, Степное генерал-губернаторство — 10 февраля 1993, Магнитогорск, Челябинская область) — русский советский поэт и журналист. Член Союза писателей СССР, первостроитель Магнитки, автор десятка поэтических книг.

Михаил Заболотный родился 16 июня 1908 года в семье крестьянина-бедняка в деревне Святодуховка Пресновской волости Петропавловского уезда Акмолинской области Степного генерал-губернаторства Российской империи, ныне село — административный центр Майбалыкского сельского округа (каз. Майбалық ауылдық округі (Жамбыл ауданы)) Жамбылского района Северо-Казахстанской области, Казахстана.

Трудиться начал с семи лет, был подпаском, пахарем. Окончил четыре класса сельской школы.

Стихи под псевдонимом «Люгарин» начал писать с детства. В 1923 году семья переехала в станицу Звериноголовскую, где Люгарин познакомился с главным другом своей жизни — будущим поэтом Борисом Ручьёвым. Здесь учился в школе крестьянской молодежи.

Весной 1929 года уехал в Москву и пришёл в отдел поэзии журнала «Октябрь». Руководитель отдела поэзии Н.Г. Полетаев устроил на жилье в Дом литераторов, но стихи признал слабыми и в журнале печатать отказался. М. Заболотный вернулся в Звериноголовское. В 1929 году умер его отец.

Осенью 1930 года, вместе с другом Борисом Ручьёвым, ездили в Москву к Н.Г. Полетаеву. В Москве завербовались на Магнитострой. В конторе «Рабсила» Михаила Люгарина оформили землекопом. Он рыл котлованы под фундаменты первых домен, позднее работал плотником и бетонщиком. Одновременно занимался самообразованием, писал стихи, где был активным членом литературного объединения «Буксир». Тогда же в газете «Магнитогорский рабочий» были опубликованы первые стихи поэта. В 1930—1932 годах работал землекопом, плотником на строительстве коксохимического цеха Магнитогорского металлургического комбината.

1931, 1932 — стихи Люгарина опубликованы в коллективных сборниках рабочих писателей «Весна Магнитостроя» и «Рождение чугуна»
1932—1937 — работал в редакции газеты «Магнитогорский комсомолец»
1934, 31 января — на Магнитогорском металлургическом комбинате издан приказ директора А. П. Завенягина, согласно которому в числе талантливейших молодых поэтов суммой в 500 рублей и творческим отпуском был премирован и Михаил Люгарин.
1934 — был делегатом I Всесоюзного съезда советских писателей, на котором принят в Союз писателей СССР.
1936—1937 — работал в челябинской газете «Сталинская смена».
8 октября 1937 года — арестован по необоснованному обвинению, после следствия, длившегося два с половиной года, 26 января 1940 года приговорен Особым совещанием при УНКВД СССР по Челябинской области по статьям 17, 58-8, 58-10 ч.1, 58-11 Уголовного кодекса РСФСР к трем годам ИТЛ и сослан в одну из гулаговских зон Урала. После отбытия срока заключения в 1940 году был выслан в Кустанайскую область Казахской ССР. Реабилитирован Челябинским областным судом 19 октября 1957 года.
1940—1943 — работал слесарем в Ершовской МТС.
1943—1947 — работал корреспондентом в редакции газеты «Сталинский путь».
1947 — вторично репрессирован и сослан в лагеря Норильска. В 1956 году реабилитирован постановлениями Президиума Верховного суда Казахской ССР.
1956—1957 — работал рабочим в тресте «Боровскстрой» в с. Боровском Кустанайской области.
1958—1959, 1963—1968 — работал заведующим сельскохозяйственным отделом в редакции газеты «Коммунистический путь» в с. Боровском Кустанайской области.
1962 — В Челябинском книжном издательстве вышла первая книга стихов Люгарина «Возвращение к незабудкам».
1970 — переехал в Магнитогорск, продолжал заниматься литературным творчеством, выступал в трудовых коллективах по линии общества «Знание».
10 февраля 1993 года скончался в Магнитогорске. Похоронен на Правобережном кладбище г. Магнитогорска, рядом с могилой своего друга, поэта Бориса Ручьёва.

Википедия

Магнитку принято считать кузницей Победы. Но Магнитогорск был не только «крепостью страны», но и взрастил сильных мужественных солдат. Многие наши земляки доблестно сражались на полях сражений. Среди тех, кто «сменил перо на штык», был  Александр Никитович (в некоторых источниках – Никитич) Лозневой.

А. Н. Лозневой родился в с. Большетроицком Курской губернии 17 марта (по новому стилю) 1911 г. Рос в большой семье, отец будущего писателя был безземельным батраком.

Судьба закинула молодого паренька на строительство Харьковского тракторного завода, где он впервые в жизни увидел «живого» поэта. Узнав о приезде на стройку Демьяна Бедного, Саша Лозневой пришел на площадь, где планировалось выступление, задолго до начала. Он знал, что толпа строителей и отсутствие микрофонов могут помешать ему насладиться поэзией. Помогли народная смекалка и находчивость – паренек забрался под трибуну и слушал выступление Демьяна Бедного, затаив дыхание. Рассказывая комический эпизод из своей жизни, Александр Никитович с гордостью вспоминал: «Зато  я не пропустил ни одного слова и даже слышал скрип   кожаного пальто Демьяна Бедного».

После выступления Демьяна Бедного на трибуну взобрался вербовщик и громко сказал: «Первую очередь Харьковского тракторного пустили! Вы нужны на строительстве Магнитки!». И потянулась очередь желающих записаться на Магнитострой. Оказался среди них и Александр Лозневой.  

 

От голода матери нас проводили

сюда, на Урал, оторвав от земли.

Мы бревна ворочали, камни дробили.

В лаптях из деревни в индустрию шли.

 

Здесь, на Магнитострое, он прошел путь от землекопа, плотника, бетонщика до корреспондента газеты «Магнитогорский рабочий». У подножья горы Магнитной уверенно зазвучал его поэтический голос. Своим «крестным отцом» в поэзии Александр Никитович считал магнитогорского поэта Бориса Ручьева. Как-то на строительную площадку, где работал Лозневой, во время обеденного перерыва пришли два молодых поэта. Как выяснилось позже, это были Борис Ручьев и Михаил Люгарин, члены литературной бригады «Буксир». Они выступали без микрофонов, им не нужна была сцена –  декорациями был строительный пейзаж Магнитостроя. Их стихи слушали такие же, как и они, молодые строители. Они ловили каждое слово, напитываясь энергией  пульсирующего ритма стройки. Рассказывая об этой судьбоносной встрече, Александр Никитович отметил, что больше всего ему запомнилось выступление Бориса Ручьева. К нему он и подошел, робко сказав, что тоже пишет стихи. Ручьев заинтересовался и попросил показать. Лозневой достал из-за пазухи заветную тетрадочку со стихами.  Ручьев, полистав, отобрал несколько стихотворений и посоветовал отнести в газету «Магнитогорский рабочий». Так, с легкой руки Бориса Ручьева, состоялся литературный дебют Александра Лозневого.

Беседуя с Александром Никитовичем, поражаешься его ясной памяти, детализации событий. Особенно мне нравились его рассказы о Людмиле Татьяничевой, с которой Лозневой работал в редакции «Магнитогорский рабочий». Людмила Константиновна не только помогала начинающему журналисту; узнав, что он пишет стихи, давала дельные поэтические советы. Когда Александр Лозневой ушел на фронт, Людмила Татьяничева стала своеобразным пропагандистом его поэзии, публиковала стихи Лозневого в городской газете. К сожалению, переписка двух поэтов не сохранилась.

С началом Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Александр Лозневой уходит на фронт. Участвовал в боях на Курской Дуге, освобождал Белгород, Харьков, Чернигов, Полтаву. Начав войну в звании лейтенанта, Победу встретил  майором. Александр Никитович – кавалер двух орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны I степени и многих медалей.

Война оставила неизгладимый след в памяти писателя. Книги «Эдельвейсы – не только цветы», «Жить и любить», «Дорога в горы» посвящены военным событиям. Главным героем романа «Эдельвейсы – не только цветы» является лейтенант Головеня. За этим образом легко угадывается автор книги. Вот как Лозневой объясняет название своего романа: «Тучи над Орлиными скалами сгущались. Немцы участили огневые налеты, засылая лазутчиков, диверсантов, переодетых в советскую военную форму. Враги не брезговали ничем, начиная от листовок, в которых обещали рай в плену, и кончая горючей жидкостью, сбрасываемой на леса и ущелья. И трудно сказать – выстоит ли значительно поредевший батальон? Хватит ли отваги и мужества у его солдат? Эдельвейсы – это вовсе не те цветочки, что свертываются на ночь. Звери они, как и все фашисты. Допусти оплошность, дай повод для тревоги – сразу вспыхнет ракета, засвистят пули: чуток сон альпийских шакалов, пришедших в горы Кавказа».

Вспоминается еще один эпизод, рассказанный Александром Никитовичем. Возвращаясь с войны, он решил заехать в Минск. Бродя по разбомбленному городу, фронтовик не узнавал его. Вдруг зазвучали чарующие звуки музыки. Лозневой остановился, прислушался. Стало страшно, подумалось: «Неужели от увиденного я схожу с ума?» Пошел на звуки музыки и увидел странную картину: среди руин, примостившись на каком-то ящике, сидит за роялем человек в обгоревшей шинели и непослушными пальцами пытается играть. Два фронтовика познакомились. Это был  Владимир Оловников, который, вернувшись с фронта, решил посетить родную «альма-матер». На месте консерватории, где он учился до войны, увидел груды битого кирпича и чудом уцелевший концертный рояль. Александр Лозневой был уверен, что эта встреча не была случайной. Поэт и композитор, едва познакомившись, поняли, что должны рассказать о войне и поклялись написать цикл песен. В результате этого творческого союза родились песни «Брестская крепость», «Песня о Гастелло», «Дума о Карбышеве», «Песня о Доваторе», «Вечной славы огонь». Многие песни цикла исполнял Краснознаменный ансамбль им. Александрова.

Всякий раз, вспоминая Александра Никитовича, я благодарю судьбу за знакомство с этим человеком. Для меня он дорог и тем, что был ровесником моего отца, судьбы их во многом похожи. Однажды, беседуя с Александром Никитовичем, я спросила: «Как Вам удается, дожив до 85 лет, оставаться в строю? Вы пишите стихи, издаете книги, много помните. В чем секрет Вашего долголетия?» На что получила ответ: «За всю свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты. Если собрать выпитый за жизнь алкоголь, то наберется одна бутылка. Вот и весь секрет».

Так случилось, что Александр Лозневой осиротел, похоронив свою супругу, Галину Адольфовну. Первое время он как-то справлялся с бытовыми проблемами. Но годы брали свое, и даже простые житейские дела стали представлять большую трудность. Сдавшись на уговоры дочери Светланы, Александр Никитович переезжает в Минск к дочери и внуку в октябре 2003 г. Уезжая из Магнитогорска, он понимал, что покидает его навсегда. В редких письмах Александр Никитович жаловался на убывающее здоровье, в каждой строчке слышалась тоска о Магнитке, которую он строил своими руками.

Как настоящий фронтовик, Лозневой встретил 60-летие Победы. Правда, находясь на лечении в госпитале. А 20 мая 2005 г. душа Александра Лозневого отправилась в иные миры. Еще в Магнитогорске Александр Никитович написал «Реквием»:

 

Уходят ветераны под оркестр,

как на войну когда-то уходили.

Уходят в тишину, где тьма окрест,

где клены под спокойствием небес

невольно головы склонили.

 

Уходят ратники в небытие,

невольно в бездну якоря бросая.

Как все, что было гостем на земле,

как звезды где-то высоко во мгле,

однажды вспыхнув, угасают…

 

Взывает к Богу духовой оркестр,

незримой скорбью в наши души льется.

Все люди смертны – вечных нет телес,

лишь слава подвигов, как зов небес,

нетленной в жизни остается.

 

В музее-квартире поэта Бориса Ручьева юные горожане знакомятся с удивительной судьбой многих поэтов-первостроителей; ведь они вложили «камень личного граненья» в наш город, в культуру Магнитогорска.

Вся жизнь и творчество Александра Лозневого были посвящены Магнитке. Роман «Крепость Магнитная» – своеобразная хроника жизни довоенного Магнитогорска. «Магнитогорские пальмы»,  «Город юности», «Магнитогорские домны», «Рабочая Магнитка», «Есть город на синем Урале» – далеко не полный перечень стихотворений, посвященных Магнитогорску. 

На карте Магнитогорска, в Ленинском районе есть улица, названная в честь поэта Лозневого. На доме, где последние годы жил почетный гражданин Магнитогорска, член Союза писателей России, поэт-первостроитель Магнитки Александр Никитович Лозневой, установлена мемориальная доска, где высечены строки из его песни «Рабочая Магнитка»:

 

Мы на войне в окопах не бывали,

Мы под горой Магнитной  наступали.

Кипела сталь, и ночи шли, и дни

У жарких домен, где ревут огни.

И каждый третий был снаряд из нашей стали,

И каждый танк второй из нашей был брони!

 

 Н. Г. Троицкая

Материал размещен 16.09.2020 г.

Литературная карта Челябинской области

Константин Михайлович Нефедьев — русский писатель-фантаст, жил в г. Магнитогорске.

Родился в 1922 г. Окончил семь классов, с 1941 по 1945 гг. — воевал на фронтах Великой Отечественной войны. После службы моряком на Тихоокеанском флоте, приехал на Урал и с 1948 по 1964 г. работал крановщиком в коксохимическом цехе Магнитогорского металлургического комбината.

В 1956 г. вступил в городское литобъединение Магнитогорска, где его литературным наставником был Н.П. Воронов. В качестве вступительного взноса принес пролог к роману «Тайна алмаза».

Константин Нефедьев был первым писателем-фантастом в истории магнитогорской литературы. Первая публикация — отрывок из романа «Тайна алмаза» (рабочее название — «Непобедимый камень») под названием «Странная находка» в газете «Магнитогорский рабочий».

На протяжении нескольких лет К.М. Нефедьев возглавлял магнитогорское литературное объединение. Главным литературным авторитетом он считал И. Ефремова.

Творчество К.М. Нефедьева в целом малооригинально и целиком относится к приключенческой фантастике. Первый его роман «Тайна алмаза» был опубликован в 1956 г. в газете «Челябинский строитель», а в 1958 г. — вышел отдельной книгой. Положительную рецензию на роман дал Иван Ефремов. Литературная правка рукописи велась всем литобъединением магнитогорских писателей, которым тогда руководил Н. Воронов.

«Тайна алмаза» относится к жанру «романа приключений», написанного в стиле «красного Пинкертона». Чувствуется сильное влияние «Гиперболоида инженера Гарина» и шпионских романов типа «Библиотечки военных приключений». Даже отдельные сюжетные ходы и приемы позаимствованы автором из романа А. Толстого.

В основе сюжета романа — изобретение машины высокого давления для изготовления искусственных алмазов из графита. Для дальнейших опытов изобретателю машины удалось достать небольшой кусок от тунгусского метеорита. Вещество метеорита, названное автором «нейтралитoм», оказалось прекрасным катализатором и способствовало быстрому образованию искусственных алмазов. Охота международных авантюристов за открытием и борьба чекистов с ними составляют основное содержание книги.

После издания книги «Тайна алмаза» писатель вплотную занялся самообразованием и закончил восьмилетнюю школу, опубликовал в газетной периодике еще две повести «Мираневая пластинка» (1957) и «По следам неизвестного» (1960), а также сборник рассказов «Шайтан-гора» (1959).

Второй роман Константина Нефедьева «Могила Таме-Тунга» (1967) опубликован уже после его смерти. При жизни был опубликован лишь отрывок из него под названием «Проклятый кофе» (1960). Одна из глав — «Осьминог и мадонна» — была написана Н. Курочкиным как пародийное подражание стилю автора, но после незначительной доработки Нефедьевым включена в текст романа.

Первый вариант рукописи прочитал и одобрил И.А. Ефремов. Автор не докончил переработку романа и после его смерти это сделал за него московский литератор Никита Яковлевич Болотников, сделавшие и общую литературную обработку всего текста. В ряде библиографических изданий его указывают как соавтора К. Нефедьева. Из переписки Болотникова с издательством можно сделать вывод, что по крайней мере часть рукописи была утрачена. По утверждению Н. Курочкина, на соавторство безосновательно претендовал также некий Плотников.
«Могила Таме-Тунга» — также является «романом приключений», написанным под сильным влиянием «Неоконченного путешествия» П. Фоссета. Сюжет романа заключается в поисках артефактов пришельцев в южноамериканской сельве. В нем рассказывается о поисках таинственного племени «белых» индейцев, которые оказываются потомками звездных пришельцев из созвездия Плеяд. Роман пользовался большой популярностью у читателей и неоднократно переиздавался.

20 февраля 1964 г. писатель покончил с собой. В своей предсмертной записке писатель просил сыграть над его могилой Полонез Огинского. Похоронен на Левобережном кладбище Магнитогорска.

Долгое время имя Константина Нефедьева было предано забвению. Но в 2001 г. на его доме была установлена памятная доска, а в 2001, 2002 и 2003 гг. Магнитогорским металлургическим комбинатом совместно с Союзом писателей России проводился Литературный конкурс имени К. М. Нефедьева.

Лаборатория фантастики

Кондратковская Нина Георгиевна

Родина ее не Магнитка, а древний украинский город Лубны (тогда Полтавской губернии).  Нина Георгиевна родилась 16 ноября 1913 г. в семье с давними дворянскими корнями. Почти всю жизнь ей приходилось скрывать свое происхождение. Недалеко от Полтавы сохранился дом ее предков. Парк, который посадил дед Нины, до сих пор носит имя Кондратковских.

По линии отца мужчины были медиками. Учиться Нина начала в деревне Чудновцы, где много лет работала учительницей ее бабушка. Бабушка была талантливым и образованным человеком.  В молодости окончила Полтавский институт благородных девиц, писала стихи и прозу на русском и украинском языках. Под стать ей была и мама Нины – актриса, художник-декоратор, учительница. Бабушка, мама, их друзья оказали на девочку сильное влияние.

Революция и Гражданская война поломали жизнь семьи. Не стало мужчин, был отобран дом. В 1925 г. школьница Нина с  мамой и бабушкой оказались в г.  Кургане.  Еще учась в старших классах, Н. Кондратковская познакомилась с будущим поэтом Борисом Ручьевым, который в 1928–1929 гг. тоже учился в Кургане. После досрочного окончания школы-десятилетки Нина Георгиевна учительствовала в глухой Курганской деревне Сунгурово.  «Двухкомплектная школа, четыре класса, 32 ученика. С утра хотелось работать, после обеда – больше всего спать и есть. Питалась школьными завтраками, редко когда перепадало что посытнее. Я тогда думала, что есть и спать буду хотеть всегда», – вспоминала Нина Георгиевна. При этом молодая учительница входит в состав агитбригады «Синие блузы», пишет сценарии для выступлений.

Потом было досрочное окончание Тюменского пединститута  и краткосрочных курсов в Свердловске. В 1933–1934 гг. Нина Георгиевна работала учителем в селе Макушине (теперь город Курганской области). Там  она написала свой первый очерк. Борис Ручьев много рассказывал Нине о  строительстве знаменитой Магнитки. Она  не «усидела» в деревне, уехала учиться в Магнитогорский педагогический  институт. Днем преподавала в школе, по вечерам слушала лекции на вечернем отделении института. Стала членом литературной бригады имени М. Горького, была завсегдатаем легендарного  «литературного» барака, где  начинали свой литературный путь многие известные потом поэты и прозаики: Борис Ручьев, Людмила  Татьяничева, Михаил Люгарин… Тогда принимали в Магнитогорске знаменитых  литераторов: Демьяна Бедного, Валентина Катаева, Аркадия Гайдара, Лидию Сейфуллину, Луи Арагона.

С 1939 г. и до ухода на пенсию Нина Георгиевна работала в Магнитогорском музыкальном училище: преподавала литературу, эстетику и др. предметы. Ее уроки ученики любили. Одновременно получила и музыкальное образование, учась на вечернем отделении училища.

В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. совмещала преподавательскую работу с работой в газете «Магнитогорский металл». В 1942 г. ее стихи «Я вернусь» и «Твои письма» были напечатаны в «Учительской газете». Они вызвали такой поток писем с фронта из глубокого тыла, что она сразу стала известным поэтом. Нину Георгиевну вызвали в Москву, где ее стихи редактировал Маршак.

Стихи, рассказы, очерки Н. Кондратковской печатались в газетах, журналах, коллективных сборниках писателей Урала и страны. На протяжении многих лет Нина Георгиевна была бессменным руководителем магнитогорского литературного объединения имени Бориса  Ручьева. Среди ее «учеников» – Римма Дышаленкова, Нина Ягодинцева, Игорь Варламов. Но выпускать сборники своих стихов начала поздно. Только в 1958 г., когда ей было 45 лет, вышла  первая детская  книжка – «Фестиваль во дворе».  Детям она посвятила почти 40 лет своего творчества. Взрослым было  адресовано две ее книги: «Листопад» (1964) и «Теплый ключ» (1971).

Среди писателей Челябинской области можно назвать несколько продолжателей автора уральских сказов Павла  Бажова – С. Черепанов, С. Власова, Ю. Гребеньков, Ю. Подкорытов, но только Нина Кондратковская писала легенды и сказы в стихах. Особенно ценны ее книги для детей – «Синий камень» (1979) и «Сердце-озеро» (1984), которые знакомят с легендами, сказами, преданиями Южного Урала. Нина Георгиевна глубоко изучила историю нашего края, соседней Башкирии, устное народное творчество Урала, природу, уральские камни (у нее была хорошая коллекция камней). Во многих ее  сказах легко узнаются места в Челябинской области: «Синий камень» (скала у села Кизильского), «Сказ о горе Башмак» (каменный «каблук» недалеко от Магнитогорска), «Камень Шайтан» (утес на берегу озера Иткуль)… В каждом сказе своя тайна и большая любовь к южноуральской земле. Знания, любовь к Уралу и его людям отразились в ее поэтических легендах:  «Тайна Абзаковской лиственницы»,  «Тайсара – желтый жеребенок», «Теплый ключ».

Нина Георгиевна серьезно и требовательно относилась к языку своих произведений, к каждому слову. Кроме того, она была удивительным рассказчиком. Ребята, слушавшие ее в школах, библиотеках, пионерских лагерях, запомнили эти встречи на всю жизнь.

Н. Г. Кондратковская была красивым, светлым человеком, умеющим «притягивать» к себе людей. О ее гостеприимстве ходили легенды. Двери маленькой квартирки в Магнитогорске никогда не закрывались. Она любила людей, а те отвечали ей взаимностью. Очень много помогала начинающим авторам. Молодые друзья и ученики с любовью называли ее «бабой Ниной». Она успевала учить, писать, выступать, помогать другим.

Жизнь не баловала Нину Георгиевну, но она никогда не жаловалась на судьбу, болезни, усталость. У нее было прекрасное чувство юмора, большой оптимизм. Нина Георгиевна вырастила троих своих детей (двое стали журналистами), выучила сотни чужих детей, тысячам подарила добрые книги.

С 1963 г. Н. Г. Кондратковская – член Союза журналистов СССР, с 1981 г. – член Союза писателей СССР, с 1982 г. – заслуженный работник культуры России.

9 января 1991 г. Нины Георгиевны не стало. В Магнитогорске на мемориальной доске, ей посвященной, надпись «Поэт. Гражданин. Педагог». Очень короткая, но точная характеристика этого удивительного человека.

К счастью, после ухода из жизни Н. Г. Кондратковской не перестали выходить ее книги. В Магнитогорске изданы книги для детей: «Осенняя книга» (1998), «Стихи для детей» (1998). В Челябинске –  книжка-картинка «Сказ про Олексашкину чашу» (2013).

Дочь Кондратковской – журналист Татьяна Валентиновна Сержантова подготовила к изданию мемуарную прозу Нины Георгиевны. Ее автобиографические заметки  вошли  в 8-й выпуск «Истории людей на Южном Урале» (составитель Р. Валеев) и вышли отдельной книгой «Ах, если бы еще одну  мне жизнь!» (2006), где опубликованы ее воспоминания, философская проза, воспоминания о ней. Проза  Нины Георгиевны – это не только рассказ о судьбах своей и родных, но и яркое повествование о непростом времени в истории страны: Гражданской войне, раскулачивании, репрессиях 1937 г. Великой Отечественной войне… Столько трагических страниц! Понятно, почему эта проза не могла быть напечатанной при ее жизни. Неслучайно писательница часто повторяла: «После смерти опубликуют».

К 95-летию Нины Георгиевны вышел сборник ее неопубликованных стихов «Тайная грусть» (2008). Он не адресован детям, но там есть глава –  «Детские стихи».  Книгу также подготовила к печати дочь писательницы  Татьяна  Сержантова. Надо сказать слова благодарности брату поэтессы по матери – москвичу Юрию Михайловичу Белову за издание этой книги, редактору книги – внучке Нины Георгиевны – Татьяне Семиног, художнику Ольге Ивановой – правнучке поэтессы. Позже вышел в свет поэтический сборник Нины Георгиевны «Преданья вам расскажут старики…» (2011).

 Сборник  «Тайная грусть» открывается словами Кондратковской:

 

И все-таки, все-таки тайная грусть

Метнется несбыточно – дерзостной смутой:

А может, я снова когда-то вернусь

Хоть строчкой единственной, нужной кому-то?

 

Нина Георгиевна, к счастью, вернулась, и не единственной строкой.

 

Н. А. Капитонова

Литературная карта Челябинской области

Владилен Иванович Машковцев (1929-1997) – поэт, прозаик.

…Мы яростно с Курбским спорили,
водили полки по стране…
Живой кинолентой история
Тревожно проходит по мне…
 
Автор этих строк - уральский поэт Владилен Машковцев. Родился в городе Тюмени. Детство его прошло в казачьей станице Звериноголовской (ныне Курганской области). В годы Великой Отечественной войны учился в Курганской военной авиашколе, был сыном полка. В 1947 г. закончил ФЗО в г. Кургане, получил рабочую профессию. Приехав по направлению в Магнитогорск, работал лекальщиком-инструментальщиком ремонтно-механического завода треста "Магнитострой". После службы в армии будущий поэт вернулся в Магнитогорск, где работал машинистом турбин на центральной электростанции Магнитогорского металлургического комбината. Вскоре в местной и центральной печати появились первые публикации стихов В. Машковцева:
 
Снег и звезды в заоконье,
Ты, любимая, взгляни:
Там гарцуют, будто кони,
Над мартенами огни.
Там, как солнце, раззолочен,
Разливается металл.
Там когда-то я рабочим
Путь нелегкий начинал.
 
В 1967 г. В. Машковцев окончил Литературный институт имени М. Горького. В Союз писателей СССР его рекомендовали известные советские поэты В. Федоров, Л. Татьяничева.
 
Испытания жизни жестки,
Человек легко раним…
Но завод магнитогорский
Был наставником моим.
("Огни над мартенами")
 
В. Машковцев - автор 12 книг стихов и поэм, изданных на Урале и в Москве, а также исторических романов об Урале и уральском казачестве - "Золотой цветок-одолень" (1990) и "Время красного дракона" (1997). Высокую оценку последнему роману В. Машковцева, повествующему о трагических и героических судьбах уральцев, дали известные российские писатели В. Распутин, М. Алексеев, А. Иванов, П. Проскурин.
Стихи В. Машковцева о рабочем классе искренни, задушевны. Автор прославляет героический труд металлургов, их служение Родине.
 
Будь вечен, гром уральской славы,
Она рождалась не в речах.
Рождалась мощь моей державы
В моих мартеновских печах.
("Магнитогорские мартены")
 
Особое место в его поэзии занимает тема истории уральского и оренбургского казачества (сборник "Казацкие гусли").
 
Плыву я в ладье по Славутичу,
Кланяюсь каждому камню.
Спойте мне, гусли, о русичах,
Спойте о времени славном.
Поведайте, гусли, о Родине,
Проплачьте о светлых истоках.
Прокличьте высоко о пройденных
Холмах и ковыльных дорогах.
("Спойте мне, гусли…")
 
Любовью к родному краю, к уральской природе проникнуты стихи сборника "Самоцветы".
 
Три грача рубин украли,
А топаз нашла сова…
Самоцветы на Урале -
Это камни и слова…
…Край открытий и находок
и цветения сердец…
Что ни камень - самородок,
Что ни слово - светунец.
("Самоцветы")
 
Литературные критики не особо баловали поэта своим вниманием, да и В. Машковцев не испытывал к ним особых симпатий. Это ощущение приходит при чтении его стихотворения "Ниспровергателям":
 
Отрицание это - не мания,
Но печальней, быть может, вдвойне:
Просто хочется людям маленьким
Быть с великими наравне.
 
Возможно, это сиюминутный порыв, обида на, как автору кажется, несправедливый упрек… Но ведь назначение литературной критики - не только расточать похвалы, но и отмечать неудачи, как сделала однажды челябинский литературовед Л. П. Гальцева: "К сожалению, и лирический герой поэта далеко не безупречен. Стихи В. Машковцева о женской красоте, любви и других добрых человеческих чувствах порою примитивны". Приходится согласиться, что многие произведения этой тематики, действительно, декларативны.
Но стихи о молодости, Магнитке, рабочих людях искренни и заслуживают читательской признательности.
 
Вновь над синью бездонной
Рокочут буры,
Поднимаются домны
У Магнитной горы.
 
Я подтянутый, строгий,
Семнадцати лет,
Мне вручают на стройке
Комсомольский билет.
 
Бьют меня за ошибки,
Крестят в труде,
Вырастаю я глыбко
В рабочей среде.
 
Два поэтических сборника В. Машковцева - "Алые лебеди" и "Чудо в ковше" приобретены Гарвардским университетом США.
В 1975 и 1980 гг. В. Машковцев был делегатом IV и V съездов писателей РСФСР. Многие годы он руководил литературным движением в Магнитогорске, был ответственным за пропаганду художественной литературы и творчества молодых литераторов. В 1990 г. по инициативе В. Машковцева началось возрождение оренбургского казачества в Магнитогорске, и 17 марта 1990 г. Казачий круг избрал его своим атаманом. Серебряный крест "За возрождение оренбургского казачества" был вручен поэту 4 февраля 1995 г.
В юбилейный для Магнитогорска 1990 г. вышла книга В. Машковцева "История Магнитки", которая является летописью уральского города с 1943 по 1945 гг.
 
Поднимем же добрую чарку
За первый барак и костры,
За трудную нашу причастность
К величью
Магнитной горы!
("Лицом к огню")
 
Л. С. Перчик

Хронос

Описание тайника


Поддержи игру!


Сообщить о проблеме с тайником Сообщить об опечатке

Интернет-блокнот

Отметить все Убрать все отметки Распечатать интернет-блокнот тайника Спрятать все Показать все

Шамайка (25.10.2020 15:01:56)
Из всех названных писателей-поэтов, когда-то понравился Нефедьев и "Могила Таме-Тунга". Жаль, что в тайнике никак не упомянут магнитогорский писатель Алексей Атеев. Его "Загадку старого кладбища" в своё время, думаю, читали многие магнитогорцы.
Тайник, как обычно, взяла не с первого раза. Первый раз пошла туда одна и было как-то неуютно и страшновато. Да и человек был недалеко от предполагаемого места. Со второго раза всё получилось. И погуляли и клад нашли. Место хорошее. Особенно если смотреть вдаль, а не под ноги. Под ногами слишком много мусора(
NeSinitsa (15.10.2020 22:16:16)
Разгадали, успели взять до холодов. И до темноты, что для нас необыкновенно) Нашла по фото.
Вуки (14.10.2020 18:38:15)
Maler (14.10.2020 11:13:47)
mr_bo (29.09.2020 19:11:02)
Spectre (16.04.2014 22:00:50)
Супруны (07.04.2014 16:47:05)
mamalena (31.03.2014 23:00:51)
Байдерины (31.03.2014 22:01:08)
Vils (31.03.2014 16:04:50)
isilgan (31.03.2014 12:59:51)
Traveller4x4 (31.03.2014 12:11:44)
KostiK_174 (29.03.2014 22:28:07)
Angel_A (28.03.2014 16:16:19)
kubikrubika (25.03.2014 19:22:57)
Сообщение об ошибке в тексте тайника


Авторизация
E-mail:
Пароль:
Запомнить меня
Входя в игру, я обязуюсь соблюдать Правила
Зарегистрируйтесь
Забыли пароль?
Выбор тайника
Название:
Расширенный поиск

Поиск по сайту
Мини-карта сайта
Геокэшинг в соцсетях

Поддержи игру!

Скачать приложение Геокешинг на Google Play.

Скачать приложение Геокешинг на Apple Store.