Шёпот, робкое дыханье, Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья…
Это «безглагольное» стихотворение стало визитной карточкой русского поэта Афанасия Фета, своеобразным творческим автопортретом. Абсолютный лирик лидер «поэтов мотыльковой школы» в жизни, по мнению современников, был весьма далек от своего творческого облика. Этот дуализм большого поэта сформулировал Салтыков-Щедрин: «… г. Фет скрылся в деревню. Там, на досуге, он отчасти пишет романсы, отчасти человеконенавистничает; сперва напишет романс, потом почеловеконенавистничает, потом опять напишет романс…» Надо признать, что Михал Евграфыч был весьма пристрастен к нему, и как к поэту и как к человеку, но жизнь и судьба Фета была весьма заковыриста и живи он в современное время, наверняка стал бы любимым персонажем таблоидов.
Оригинальная судьба будущего поэта определилась, когда он находился ещё во чреве матери Шарлотты Элизабет Фёт, в девичестве Беккер, представительнице древнего восточногерманского дворянского рода. 19 сентября 1820 года беременная Шарлотта бежала от малолетней дочери и пьяницы-мужа, по слухам - внебрачным ребёнком одного из сыновей великого герцога, с русским помещиком Афанасием Неофитовичем Шеншиным, отдыхавшим в Дармштадте на водах. Представитель древнего дворянского рода, ведущего свою историю от татарского пращура, привез молодую немку в усадьбу Новоселки близ д. Козюлькино Мценского уезда Орловской губернии. Здесь 29 октября или 29 ноября 1820 г. родился будущий поэт, праздновавший своё день рождение почему-то 23 ноября. Без малого 50-ти летний член «клана» «неофитычей» де-факто усыновил новорожденного, дав ему при крещении по православному обряду, своё имя и фамилию. Восприемником мальчика стал его родной брат Пётр Неофитович Шеншин. До 14-ти лет Афанасий Афанасьевич жил как обыкновенный русский дворянин средней руки.
В начале 1835 года по доносу, Орловская духовная консистория начинает разбирательство хитросплетений происхождения будущего поэта. Родители в срочном порядке увозят его в Москву, потом Петербург и в конечном итоге определяют в частный пансион немца Крюммера в лифляндском Верро, нынешний эстонский город Выру. Считается, что здесь он ощутил первые «потуги» к поэтическому творчеству. Вместе с этим здесь он впервые получил письмо от отца на имя Foeth. Гессендармштадтский подданный Фёт именно так теперь стал именоваться столбовой дворянин Афанасий Афанасьевич Шеншин. Он воспринял это как мучительный позор, и идея вернуть то, что так непоправимо утрачено, стало лейтмотивом всей его последующей жизни.
В 1838 году «гессендармштадтский подданный» поступает на юридический факультет Московского университета, но уже через два месяца переводится на более подходящее для него историко-филологическое отделение философского факультета. На время учебы родители определяют Афанасия «на постой» в семью будущего поэта Аполлона Григорьева. Дом их находился в Замоскворечье на Малой Полянке, «в нескольких десятках саженей от церкви Спаса в Наливках», назван впоследствии «истинной колыбелью» своего «умственного я». Вокруг увлеченных поэзией молодых людей собрался кружок студентов, куда, в частности входили будущий поэт Полонский, будущий историк Соловьев. И в 1840 году на деньги, одолженные у влюблённой в него гувернантки сестёр, Фет выпускает сборник «Лирический Пантеон». Дебютант при этом получает преимущественно положительные отзывы критиков, а сам Белинский заявляет «из живущих в Москве поэтов всех даровитее г-н Фет».
Но во имя поставленной цели Фет круто ломает свой жизненный путь. После окончания университета поступает в 1845 г. нижним чином, в Кирасирский Военного ордена полк, расквартированный на южной окраине империи в Херсонской губернии. Первый офицерский чине давал право на потомственное дворянство. В этот период основным лейтмотивом его эпистолярного творчества, становятся деньги, или вернее их отсутствие. Через год тяжелейшей унтер-офицерской муштры, смотров, маневров, став драгунским корнетом, выходит указ императора Николая Павловича, согласно которому потомственное дворянство давал чин майора…
В 1853 году Фету удаётся добиться перевода в гвардейский лейб-уланский полк, расквартированный под Петербургом. Здесь происходит знакомство и сближение с Тургеневым, Толстым и кругом авторов «Современника». Вместе с этим последовал новый прилив творческих сил. Фет активно печатается во всех крупных журналах, много переводит и в 1856 году издаёт новый сборник стихотворений, основательно переработанный под руководством Тургенева выпущенный ранее сборник 1850 г.
В 1856 году, когда он практически дослужился до майорского звания, выходит указ Александра II, согласно которому потомственное дворянство давалось только с чином полковника… Дальнейшая служба для Фета теряет смысл и год спустя в чине штабс-ротмистра он уходит «в бессрочный отпуск» и на гонорары от литературной деятельности отправляется за границу.
В 1857 году в Париже состоялось бракосочетание Фета с дочерью богатого чаеторговца Марией Петровной Боткиной. Свадьба, шафером на которой был Тургенев, вызвала немало кривотолков. Например, так описывают современники визит Фета к приболевшему Сергею Николаевичу, брату писателя Толстого: «они дружески разговорились, и Сергей Николаевич, будучи всегда очень откровенен и искренен, вдруг спросил его: Афанасий Афанасьевич, зачем вы женились на Марии Петровне? Фет покраснел, низко поклонился и молча ушел. Сергей Николаевич с ужасом впоследствии рассказывал об этом». Брак заключённый, по всей видимости, не без расчёта, хоть и был бездетным, оказался весьма гармоничным.
Выйдя в отставку, Фет с супругой обосновываются в Москве и уже состоявшийся и признанный «прирождённый поэт» всецело посвящает себя творчеству. Но, как теперь говорят, «конъюктура рынка» в то время была неблагоприятной и поэзия пользуется спросом у узкого круга почитателей. Фет понимает, что добиться «жизнеустройства» так, как он себе представлял, посредством литературно-журнальных заработков, столь же безнадёжно, как это было на военной службе. Он решает вновь круто изменить свою жизнь став «сельским хозяином».
Поиски «клочка земли» для занятий сельским хозяйством были продолжительны и по времени и обширны по географии. И в августе 1860 года Фет заключает сделку с продавцом, «человеком, далеким от науки, но не от практики» о покупке 200 десятин чернозема «в одной меже» с хутором Степановка, расположенном в Мценском уезде Орловской губернии где, как и прежде проживает множество Шеншиных. Хутор имел «новый, ещё не отделанный домик отличного лесу да новый скотный двор». Не имевший до селе опыта ведения хозяйства, но имеющий громадное трудолюбие Фет немедленно приступает к обустройству «фермы». 1861 год, стал годом отмены крепостного права и новоявленный сельский хозяин вынужден проводить все работы не основе ещё ни кем не опробованном вольнонаёмном труде.
Фет разбирается с тонкостями наёма годовых рабочих, преимуществе четырехпольного севооборота над трехпольным, количеством органических удобрений для повышения урожая и пр. и пр. Для «избежания бедствий и, пожалуй, драматических катастроф» в срочном порядке вырывается колодец, строятся контора для прикащика и помещение для личной прислуги, молотильный сарай с кузовом для будущих молотильной и веятельной машин, ледник и погреб. Чтобы наполнить ледник льдом, копается огромный пруд, а для поливки будущего сада копается ещё один поменьше, усадьба и сад окапывается рвами и обсаживается ракитником.
И.П. Борисов многолетний приятель Фета, породнившийся с ним после женитьбы на его сестре, в письме Тургеневу так описывает первые шаги Фета-хозяина: «Тут всё кувыркается – и стройка, и охота на вальдшнепов, и копание прудов, и балы, на которые он вырывается и отплясывает с прежней уланской удалью, и вольнонаёмные работники – народ хитростный, забирающий вперёд денежки, и – ах! – нету мебели. Но рояль из Сердобинки перевезена уже в Степановку, и Марья Петровна теперь, верно, разыгрывает сонаты Бетховена – и домик их принимает уютный, жилой вид среди той степи, которую мы проезжали вместе по пути в Поныри».
Приехавший весной 1861 года в Спасское Тургенев находит Фета изрядно изменившимся: «Он теперь сделался агрономом – хозяином до отчаянности, отпустил бороду до чресел – с какими-то волосяными вихрами за и под ушами о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом». Степановка, будучи уверенным, что поэт приобрел её исключительно для таких поэтических занятий как охота, Тургеневу активно не понравилась: «Я видел Фета и даже был у него. Он приобрёл за фабулозную сумму в 70 верстах отсюда 200 десятин голой, безлесной, безводной земли с небольшим домом, который виднеется вокруг на 5 вёрст и возле которого он вырыл пруд, который ушёл, посадил берёзки, которые не принялись… Не знаю, как он выдержит эту жизнь (точно в пирог себя запёк) и главное, как его жена не сойдёт с ума от тоски.»
По результатам первого «земледельческого» года в декабре Фет пишет очерки, названные им «Жизнь Степановки или лирическое хозяйство». Редактор-издатель «Русского вестника», в котором они появились в марте 1862 года, М.Н. Катков, не только меняет название на более «актуальное» «Заметки о вольнонаёмном труде», но и редактирует текст, смещая акцент на публицистику. «Заметки» эти не остались незамеченными и с тех пор классифицируются как «роман русского помещика» с ярко выраженной программой «консервативного почвенничества». Фет же стал крепостником, отчаянным реакционером, обскурантом и замшелым консерватором, прикрывающимся маской «нежного поэта». Последующие за этим очерки «Из деревни» 1863, 1864, 1968 и 1871 гг, только укрепили публику в сложившемся мнении.
Вместе с этим достаточно скоро стало понятно, что Фет - «фермер» очень эффективен, при этом он становится обеспеченным или скорее даже богатым человеком. Стихов почти не пишет, «Музу прогнал в зашею». Степановка неуклонно хорошеет и обустраивается, становясь любимым местом отдыха друзей и родственников. Вокруг которых простирается «правильное» поместное хозяйство во главе с ним самим, «благополучнейшим фермером»: мельницы, молотилки, овины, конюшни (Фет ко всему прочему был ещё и коннозаводчиком). В 70-е годы Фет подразнивая своего приятеля Тургенева, который живет в основном на продажу активов доставшихся в наследство от матери, посылает за границу обширные описания своего хозяйства. Тому остаётся лишь вздыхать: « Вы так наглядно представляете жизнь русского country gentleman в новом вкусе – с парком, машинами, олеандрами, европейской мебелью, чистой прислугой в ливрее, усовершенствованными конюшнями и даже ослами (не аллегорическими, а настоящими)…»
Успехи и авторитет Фета настолько очевидны, что 1866 году его избирают земским гласным и секретарём земского собрания, а в следующем году мировым судьёй. Мировым судьёй он был в течении десяти лет бессменно. Занимается он и общественным устройством. Обеспокоенный ростом заболевания сифилисом среди крестьян, строит на свои средства больницу в соседнем Долгом. Сто рублей серебром на эти благие цели жалует и Тургенев. Заболевание лечится по рецепту «двух евреев Могилёвской губернии», основная роль в котором отводится сулеме. Здание больницы сохранилось до сих пор.
В 1873 году, «чувствуя не только нравственное право, но и нравственную обязанность», Фет обратился к Александру II с просьбой о возвращении ему родового имени Шеншин и наследственного дворянства. При подписании указа о возвращении Шеншину-Фету родовой фамилии Александра II произнес: «Je m’imagine, ce que cet homme a du souffrir dans sa vie». – «Воображаю, что должен был выстрадать этот человек за свою жизнь».
Фет стал активно пользоваться новоприобретённой старой фамилией. На, что остроумный Тургенев не упустил случая съязвить: “Как Фет вы имели имя, как Шеншин вы имеете только фамилию”.
В 1887 году Фет (Шеншин), находясь уже в новом статусе, решает заново переформатировать свою жизнь и продает Степановку. Формальным поводом для этого стала размолвка с племянницей Ольгой Шеншиной, жившей с четой бездетных Фетов в качестве воспитанницы и наследницы. Афанасий Афанасьевич за 100 тысяч рублей приобретает новое, вполне благоустроенное, большое 850 десятин в Щигровском уезде Курской губернии неподалёку от Коренной пустыни. В имении с превосходной старинной усадьбой и отличным парком, он проводит летние месяцы, а зимой живет в Москве в купленном на Плющихе доме. Истинные же причины таких резких перемен кроются, по-видимому, в психологии.
Племянница Фета Ольга Васильевна, ставшая в замужестве Галаховой, по материнской линии была ещё и племянницей Тургенева и после его смерти сумела сохранить тургеневские вещи и рукописи в «русских руках».
На новом месте Фет практически отошел от хозяйственно-общественной жизни, и всецело посвятил себя творчеству. Выходят четыре сборника стихотворений под говорящим заглавием «Вечерние огни». Он активно занимается переводами, то из римской классики – Гораций, Вергилий, Овидий, то из классики европейской – «Фауст» Гёте. Увлекается философией, переводит любимого Шопенгауэра. Пишет серию публицистических статей и несколько томов «Воспоминаний».
В 1888 году в связи с «пятидесятилетием своей музы», Фет получил придворное звание камергера - день, в который это произошло, он посчитал «одним из счастливейших дней своей жизни». Всё к чему он так долго стремился достигнуто. Свой статус поэт характеризует достаточно ёмко «солдат, коннозаводчик, поэт и переводчик».
Однако, коллизии его долгой жизни, не забыты. «Злые языки» отмечают всё явственнее проявляющиеся с возрастом еврейские черты. Озвучивается следующая версия его происхождения: «отец Фета, офицер русской армии 1812 года, возвращаясь из Парижа через Кёнигсберг, увидел у одной корчмы красавицу еврейку, в которую влюбился. Он купил ее у мужа, привез к себе в орловское имение и женился на ней».
Обстоятельства кончины такого человека естественным образом подводят черту под столь «оригинальной» жизнью. Фет пытается «наложить» на себя руку, но попытка не удается, и он умирает от сердечного приступа.
По завещанию Фета похоронили в склепе недавно отстроенной церкви Покрова Пресвятой Богородицы в главной и почитаемой в роду «неофитычей» Орловской губернии. Здесь же спустя полтора года в 1894 году похоронили и его жену Марию Петровну.
Текс составлен по мотивам:
А.А.Фет «Воспоминания», М., издательство «Правда», 1983 г.
А.А.Фет «Жизнь Степановки или лирическое хозяйство», М., НЛО, 2001 г.
