Конечно же, посетить Сухум, и не побывать в обезьяньем питомнике, расположенном на склонах живописной горы Трапеция - просто преступление! Для большинства туристов и гостей Абхазии, этот питомник ассоциируется скорее с местным зоопарком, населенным одними приматами, хотя на самом деле его работа преследует не столько развлекательные, сколько глубоко научные цели.
Основанием для создания Сухумского питомника стала потребность многих российских ученых в экспериментах над приматами, поскольку изучение человеческих недугов на обезьянах срочно нуждалось в развитии. Как правило, приобретение обезьян для научных целей в царской России спонсировалось исключительно самими учеными, что значительно тормозило развитие российской медицины.
Тем не менее, положительные результаты в ходе экспериментов, связанных с брюшным тифом, сифилисом, чумой и заболеваниями головного мозга, сделали свое дело, и уже в августе 1927 года появился научно-исследовательский институт экспериментальной патологии и терапии. Заметьте, первыми «жильцами» питомника были всего четыре обезьяны – пара шимпанзе и пара павианов анубисов.
Со временем, в питомнике прижились многие виды обезьян: павианы, гамадрилы, анубисы, макаки, резусы, японские, ассамские. К сожалению, не смогли акклиматизироваться только антропоиды, а в частности, шимпанзе. В 1974 году в долине реки Гумисты был создан заказник, где до сих пор на воле обитают выпущенные из питомника павианы и гамадрилы.
Институтом достигнуты крупные успехи в различных областях биологии и медицины: созданы впервые в мире модели ряда вирусных инфекций человека, испытаны вакцины (полиомиелитные, коревые, против гепатита А), произведена проверка важнейших антибиотиков и лекарственных препаратов. Из числа питомцев института отбирались обезьяны для полета в космос по программе "Бион" (1978-1997 гг. - первый полет - 14.12.1983, всего побывало в космосе 12 Сухумских обезьян-макак.)
По некоторым источникам, в своё время, здесь проводились опыты по скрещиванию обезьяны и человека. Чем они завершились – широкой общественности неизвестно... Подробнее об этом .
К сожалению, на сегодняшний день, количество питомцев в клетках и вольерах питомника составляет чуть более трехсот обезьян, принадлежащих к десяти различным видам из стран Африки, Южной Америки и Азии. Главной причиной столь резкого сокращения приматов стала грузино-абхазская война, которая отрицательно сказалась на всех сферах жизнедеятельности людей, не говоря уже о науке.
Многие из приматов умерли, часть была выпущена, часть была съедена оголодавшими жителями оккупированного Сухума, часть успели эвакуировать в Сочи и распродать. Продавали их и на курорты, в том числе и в Россию. А ведь многие из них были заражены опасными вирусами...
После войны ситуация в питомнике стала меняться в лучшую сторону, но именно в этот период, ученые поняли, насколько близки к нам обезьяны, которые способны реагировать не только на холод и качество питания, но и на психологическую обстановку. К примеру, в стрессовое послевоенное время в Сухумском питомнике рождалось довольно много мертвых обезьянок, а многие были очень ослаблены и вообще не могли дать потомства.
О посттравматических стрессовых расстройствах у людей написаны сотни научных работ, но врачи могли лишь наблюдать за психикой людей, прошедших через войны. О том, что происходит с различными внутренними органами в результате посттравматического стрессового расстройства, ученые поняли лишь после исследования сухумских обезьян, переживших войну.
В различных институтах приматологии США, Франции и других стран, конечно же, изучали поведение обезьян в условиях стресса. Но стресс там создавался искусственно, опыты проводились без размаха. Парадоксально, но грузино-абхазская война предоставила ученым уникальную возможность. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
— Конечно, во время войны не было возможности заниматься этим серьезно. Но в 1994 году, когда боевые действия прекратились, мы начали глубоко изучать влияние стресса на обезьян, — рассказывает физиолог Валентин Георгиевич Старцев.
Або, Лохмач, Пяндж и еще несколько сотен павианов и макак-резусов, выживших после грузино-абхазского конфликта (бои шли даже на территории питомника), автоматически стали участниками эксперимента.
У ни о чем не подозревавших животных ежедневно измеряли давление, брали кровь на анализ, врачи присматривались к поведению приматов и в итоге был сделан вывод — конечно, война в первую очередь влияет на психику, но у обезьян произошли серьезные изменения в работе желудочно-кишечного тракта. У большинства обезьян не вырабатывалось достаточное количество соляной кислоты, и они погибали от всевозможных желудочных заболеваний. То же самое происходит и с тысячами людей, прошедшими через войны.
Обезьяны, ставшие жертвами посттравматического стрессового расстройства, ничем не отличаются от людей, оказавшихся в условиях войны. Не секрет, что некоторые солдаты, вернувшиеся из Чечни, становились убийцами. Привыкшие стрелять в людей каждый день, они не могли адаптироваться к новой для них мирной жизни и уходили в криминал. Вот и сухумские павианы забивали до смерти соседей по клетке, хотя до войны были вполне вменяемыми особями. Бывали и другие случаи: склонность к суициду есть не только у нас - находясь в глубокой депрессии, некоторые обезьяны закусывали сами себя почти до смерти. Попытки самоубийства пресекались сотрудниками питомника, но ясно, что эти обезьяны уже практически неизлечимы. Медикаменты помогают в редких случаях, а гипнозу, в отличие от человека, приматы не поддаются.
Но самое страшное открытие сотрудники Сухумского питомника сделали, когда решили копнуть глубже.
— Практически у всех обезьян, переживших войну, произошли серьезные и необратимые изменения на генетическом уровне, — утверждает Валентин Старцев. — По большому счету их можно назвать мутантами.
Обезьяны очень похожи на человека и печальный вывод напрашивается сам собой: многочисленные войны последних десятилетий в Афганистане, Осетии, Абхазии, Югославии, Чечне и множестве других стран — породили целое поколение мутантов. Генетические изменения есть у каждого солдата и офицера, прошедшего Чечню. Мирные жители тоже не стали исключением.
Теперь ученые внимательно следят за потомством обезьян. Вполне возможно, что генетические изменения будут передаваться через поколения. Но, к сожалению, в Сухуми катастрофически не хватает средств для проведения полноценных опытов.
А обезьяны, вопреки всем стрессам, голоду, генетическим изменениям и бесконечным опытам над ними — продолжают жить и размножаться. Да и питомник возрождается. Посетители, прямо как до войны, засыпают вопросами экскурсоводов и фотографируются на фоне “дальних родственников”. Сухумский питомник опять превращается в символ города и культовое место для туристов, а эксперимент над мохнатыми ветеранами грузино-абхазского конфликта продолжается.
Финансирование института пока оставляет желать лучшего, но все равно в нем успешно функционирует несколько научных лабораторий, включая лаборатории физиологии, патологии высшей нервной деятельности и онкогенных вирусов.
Отдельного внимания заслуживает библиотека Сухумского питомника, в которой собрано более полумиллиона единиц научной литературы, в том числе и по приматологии. Причем, библиотечным фондом научно-исследовательского института пользуются не только его сотрудники, но также студенты-медики и доктора из стран дальнего зарубежья, включая Польшу, Германию и Соединенные Штаты.
