Тайник посвящен 70-летию Победы
Мценский рубеж
24 сентября 1941 года, район Смоленска, расположение штабов группы армий «Центр»
Командующий Второй танковой группой генерал Гудериан покусывал губу, как человек, уже принявший решение и нетерпеливо выжидавший момента, когда можно будет встать и поставить остальных в известность.
Главный удар предполагалось нанести на московском направлении. Следовало бить с севера и юга, прорвать оборону красных на брянском и вяземском направлениях. Если отрезать Москву от баз снабжения...
— Мы превосходим сейчас русских в танках приблизительно в восемь раз, — вступил наконец Гудериан. — Таковы, по крайней мере, данные нашей разведки. Самое время для массированного танкового удара! Я считаю, для того, чтобы ударить по Москве, следует взять Орел и Тулу.
— Общее наступление назначено на второе октября, — напомнил начальник штаба.
— Слишком долгая подготовка повредит операции, — возразил Гудериан. — Начнем тридцатого сентября, пока русские не очухались.
3 октября 1941 года, Орел
Командующий Орловским военным округом генерал-лейтенант Тюрин развернул карту. Немцы наступают. По данным разведки, Гудериан со своими моторизованными колоннами движется из района Глухова. Видимо, отвлекающий маневр.
Но где же будет нанесен главный удар врага? Возможно, на брянском направлении... В обороне Тринадцатой армии Городнянского — большие бреши. Об этом сообщили вчера телефонограммой. На сколько же километров продвинулись немцы?
— Товарищ генерал! — В помещение ворвался лейтенант в запыленной гимнастерке, без головного убора и с каким-то странным блеском в глазах.
Тюрин повернулся к нему, готовясь сделать выговор за неподобающий внешний вид... и слова застряли в горле у командующего.
— В Орле немецкие танки! — выпалил лейтенант.
— Что?!
— На западной окраине Орла — немцы! Никто не ожидал...
— А ты как сюда добрался?
— На трамвае…
Дикая картина нарисовалась генерал-лейтенанту: тревожный, но все же до сих пор мирный Орел, нормальная работа городского транспорта — и внезапно из-за поворота выползает бронированная громадина с черным крестом...
А захват немцами Орла означает, что дорога на Москву противнику открыта!
10 октября 1941 года, Мценск, район железнодорожного вокзала
Маленький русский город на реке. Пологие холмы, блеклое, задумчивое осеннее небо. Тихая река, разделяющая городок пополам. Яблони с наполовину выбеленными стволами. Здесь уже ощущается близость Украины, южных земель.
Штаб советской четвертой танковой бригады разместился в выбеленном двухэтажном здании, которое когда-то принадлежало монастырю.
Командир бригады полковник Катуков получил почти невыполнимое задание: остановить Гудериана. Здесь, во Мценске.
Нужно защитить мосты — на западе и юго-востоке. Не пустить немцев на шоссе Мценск-Орел и Мценск-Болхов.
В Болхове нет железной дороги. Когда-то давно болховские купцы дали взятку царским чиновникам, чтобы те протянули ветку, не задевая их город. «Железка» помешала бы давнему извозчичьему промыслу. К добру ли сейчас это, к худу ли?
Танки ведь и по шоссе пройдут... А вот чтобы этого не случилось — и сидит сейчас полковник Катуков над картой, курит папиросы одну за другой и пытается угадать: что на уме у противника.
Одно понятно: сил у нас недостаточно. Не хватает техники и людей, танковые дивизии расформировывались, создавались соединения меньших масштабов — бригады.
Катуков получил новые танки в Сталинграде. И прямо там, на заводе, люди учились управляться с тридцатьчетверками, смотрели, как устроены новые машины.
Все делалось в спешке, на ходу... А у большинства водителей, взятых прямо из училищ, практики всего ничего, часа по три...
— Что мост? — быстро обернулся Катуков к вошедшему начальнику оперативного отдела капитану Никитину.
— Заминирован, товарищ комбриг.
— Как считаете, откуда немец полезет?
— Думаю, пойдет узкой полосой вдоль шоссе и железнодорожного полотна. В других местах ему не пробраться — распутица. Выйдут к западной оконечности города.
— Там и встретим, — решил Катуков. — Готовим засаду!
10 октября 1941 года, Мценск, район Новосильского моста
— Не война, а прогулка! — Танкисты капитана Дитриха Заукеля не скрывают удовольствия. Танки идут с открытыми люками, пехота сидит на броне. Десять километров быстрого марша — и нигде сопротивления русских.
— Впереди важный город — Мценск, — напоминает командир. Название, конечно, чудовищное, но Мценск — маленький ключик к Москве. А Орел — большой ключ к советской столице.
— Впереди мост, — доложил разведчик.
— Стой! Мост может быть заминирован.
— Скорее всего, — соглашается разведчик.
Саперы подтверждают это предположение. Русские, очевидно, сильно понадеялись на свои мины: через полчаса германские танки уже на мосту. Сопротивления нет.
— Слишком просто, — ворчит Заукель.
На маленькой центральной площади городка их встречают сразу три русских танка. Пехота ссыпалась с брони, разбежалась, заняла позиции. Тридцатьчетверка — неприятная машина. Еще не совсем понятно, как ее побороть. Не рассчитаны дистанции ударов, не выяснены слабые места.
— Где пушки? — сердится командир. — Где наша артиллерия?
Один немецкий танк — «четверка» — уже горит. Второй вертится на месте — подбита гусеница. Но и тридцатьчетверка неудачно подставила бок и вспыхнула...
— Наша задача — захватить центр города и отрезать противнику всякий путь к отступлению, — объясняет Заукелю Гудериан.
— Мне не удержать их тут своими силами. Кажется, в засаде у них целый взвод.
— Подкрепление будет к вечеру. Ждите.
…Взвод тридцатьчетверок Лавриненко притаился в засаде на шоссе. Первые немецкие танки «благополучно» миновали место засады, после чего русские открыли огонь.
Следующие десять танков развернулись и двинулись по шоссе в противоположном направлении — как раз к тому месту, где ожидала их рота БТ-7 Константина Самохина.
Танковая дуэль.
«Танки не должны сражаться против танков». Эта аксиома подтверждается снова и снова. А что у нас с артиллерией? Да почти ничего — во втором эшелоне курсанты Тульского артиллерийского училища, почти дети…
К вечеру со стороны Орла подходит свежая немецкая часть. Теперь русские прижаты к железнодорожному вокзалу. Еще немного, и кольцо сомкнется...
— Товарищ комбриг, — танкист Виктор Рындин примчался в штаб на мотоцикле. — В городе немцы. Точно: три тяжелых и два средних танка. Своими глазами видел.
— Кто у нас в резерве? — Катуков пытается сохранить хладнокровие. Еще есть слабая возможность отстоять Мценск.
Взводный Столярчук отзывается:
— У меня три КВ-1. Попробую остановить немцев.
На западе плохо: советская артиллерия замолчала. Батальон Тульского училища разгромлен, немцы подходят все ближе к второму мосту.
КВ-1 движутся в сторону моста. У этой переправы многое решится.
Танк лейтенанта Лакомова вступил в неравный бой сразу с двумя немецкими «четверками». Один фашист загорелся, второй успел уйти и, пока КВ-1 разворачивался, произвел выстрел.
Советский танк вспыхнул.
Лейтенант Лакомов продолжал вести бой. Он видел, где располагается батарея противника, и старался уничтожить ее. Покинуть горящий танк уже не удастся. Даже если и получится выскочить наружу — кругом немцы.
— Удачная мишень, — заметил старший лейтенант Гердтель, наводя орудие на уже подбитый советский танк. — Прикончим его прямо здесь.
— Огонь! — Лакомов не слышит собственного хриплого, сорванного голоса.
Последний выстрел. Неизвестно, вывел ли он из строя вражеские орудия. Экипаж КВ-1 погиб. Пламя долго еще лизало безмолвный, мертвый танк…
10 октября 1941 года, Мценск, 17 часов
— Уже темнеет, — Катуков был мрачен. — Сегодня мало что можно сделать.
У железнодорожного вокзала идут бои. Мценск почти весь в руках противника.
— Предложения? — Никитин смотрел на карту так, словно лист бумаги мог дать ему дельный совет.
— Будем отходить через железнодорожный мост. Ночью мост необходимо минировать. Как отступим — взорвем.
— Немцы подтянули туда крупные артиллерийские части, — указал Никитин. — Слышите, как лупят?
— А делать что? — Катуков вспыхнул. — Ну, лупят. Нас практически окружили. В сторону Тулы путь отрезан. Если одиннадцатая танковая бригада успеет, может быть, нам удастся вышибить немцев из города, но я, честно скажу, сомневаюсь. Скоро ночь, ночью ничего не получится.
11 октября 1941 года, Мценск
Третья танковая дивизия фон Моделя двигалась в сторону Мценска. Русские практически не оказывали сопротивления.
Болхов был взят.
«Красивый городок, картиночка, — думал Модель. — Надо будет его сохранить, не разрушать. Фюреру нравятся тайны. Преподнесем ему Болхов как Kirchenstadt — Город Церквей, центр таинственной Силы… Там и правда что-то есть такое…»
— Сколько до Мценска? — спросил фон Модель.
Водитель ответил:
— Километров пятнадцать.
— Что там впереди? Бинокль! — Фон Модель хватает услужливо поданный ему бинокль, всматривается. — Встречный бой? Какая там русская часть еще сопротивляется?
В районе вокзала семь тридцатьчетверок — заслон, оставленный бригадой Катукова, — удерживает железнодорожный мост.
Против них сражается батальон немецких мотострелков. Бригада отходит по мосту от Мценска.
...Обер-лейтенант Вольшлегер во главе танковой роты выходит на юго-восточную окраину городка.
Улицы здесь разворочены гусеницами, на углу стоит, странно свесив набок неуклюжую башню, подбитый русский танк.
Оглушительный взрыв разносится по всему городу.
— Доннерветтер, что этот за черт? — Вольшлегер дает команду остановиться и высылает разведку.
Скоро ему докладывают:
— Русские отошли и взорвали за собой железнодорожный мост. И удача, господин обер-лейтенант! — Разведчик не может удержаться от улыбки. — Мы захватили две русских установки БМ-13. Их секретное оружие!
...Катуков хмур. Настроение у него прыгает: от приподнятого, пока удавалось отбиваться от врага, до тяжелого, мрачного. Потеряны две машины БМ-13. Это хуже всего.
Двадцать восемь танков подбито. Девять сгорело. Подбитые танки будут восстановлены — Катуков верит в своего помощника по технической части капитана Дынера. Настоящий волшебник, из груды железного хлама соберет боеспособный танк.
А вот мотострелковый батальон из окружения организованно выйти не сумел. И эти минометные установки, которые остались в руках врага...
— Что будем делать, товарищ Лелюшенко? — обратился он к командиру одиннадцатой танковой бригады.
— Вытащить или уничтожить, если не удастся их отбить. — Лелюшенко был категоричен. — Оставлять их в руках у немцев нельзя.
— Я пойду, — вызвался политрук одиннадцатой танковой Власенко.
— Один не пойдешь. — Лелюшенко остановил его.
…Четыре танка — Власенко, Лугового, Капотова и Евтушенко — вернулись в город и проникли в один из больших яблоневых садов, окружающих Мценск.
Здесь они затаились, выслеживая и высматривая.
— Вон немецкие офицеры, — сержант Капотов показал товарищам на группу людей, расположившихся на открытом балконе здания школы. — Что они там делают? Штаб хотят там устроить, что ли? Шарахнуть бы по ним сейчас…
— Не торопись, — остановил его Власенко. — Разведчики еще не вернулись. Наша задача — выяснить, где наши минометные установки. Вот наша основная задача.
В этот момент артиллерийский снаряд разорвался совсем близко от советских танков.
— Нас обнаружили! — закричал Луговой. — Позицию надо менять, быстро!
— Ждем разведчиков, — стоял на своем Власенко.
В это мгновение снаряд попал в его танк. Тридцатьчетверка загорелась.
Товарищи бросились на помощь, но было поздно: экипаж не успел выбраться и задохнулся.
Спустя еще пять минут прибежал разведчик — рядовой Петр Могила.
— Нашел установки, — задыхаясь, сообщил он. — Совсем близко. Метров пятьсот от сада.
— Что делать будем? — спросил младший лейтенант Луговой. — Советы, предложения? Товарищи, решаем прямо сейчас, времени нет.
Еще несколько снарядов разорвались поблизости.
— Решать нечего, — вмешался Могила. — Машины уже покалечены, вытащить не получится. Уничтожаем на месте.
Три оставшихся танка рванулись из сада и, выскочив наружу, открыли огонь…
— Минометные установки уничтожены, товарищ полковник! — доложил сержант Капотов.
Катуков смотрит мрачно и зло. И победная улыбка сползает с лица Капотова. Да уж, чему тут радоваться — уничтожили собственные минометные установки.
— Мценск придется оставить, — уронил Катуков. — Только что передали — Люфтваффе разбомбило наш аэродром в Орле. Теперь мы остались еще и без воздушного прикрытия…
А Мценск — ключик к Москве...
© А. Мартьянов. 2013
_________________________________________________________________________________________________________________________
В истории Великой Отечественной войны сражений, в которых наши войска при равенстве сил с противником одерживали победы с малыми потерями, насчитываются единицы. Сражение под Мценском, где решающую роль играла 4-я танковая бригада, в этом отношении уникально. Имея втрое меньше сил, бригада полковника М.Е. Катукова отважными и умелыми боевыми действиями с 4 по 11 октября 1941 г. нанесла противнику сокрушительный удар, выполнив поставленные перед ней задачи по прикрытию сосредоточения наших войск на рубеже обороны по реке Зуше. Приказ Народного Комиссара обороны СССР И.В. Сталина от 11 ноября 1941 г. № 337 констатировал: «В результате ожесточённых боёв бригады с 3-й, 4-й танковой и 10-й моторизованной дивизиями противника они были остановлены и понесли огромные потери: 133 танка, 49 орудий, 8 самолётов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 миномётов и другие средства вооружения. Потери 4-й танковой бригады исчислялись единицами. Отличные действия бригады и её успех объясняются тем, что бригадой
1. велась непрерывная боевая разведка;
2. осуществлялось полное взаимодействие танков с мотопехотой и артиллерией;
3. правильно были применены и использованы танки;
4. личный состав действовал храбро и слаженно;
Боевые действия 4-й танковой бригады должны служить примером для частей Красной Армии в освободительной войне с фашистскими захватчиками.
Приказываю:
1. За отважные и умелые боевые действия 4-ю танковую бригаду впредь именовать "1-я гвардейская танковая бригада".
2. Командиру 1-й гвардейской танковой бригады генерал-майору танковых войск Катукову представить к правительственной награде наиболее отличившихся бойцов и командиров"
Так в жестоких кровопролитных боях на мценской земле впервые в истории Великой Отечественной войны родилась Первая танковая гвардия.
________________________________________________________________________________________________________________
На Соборной горе города Мценска (она же – Самород) стоял Николаевский собор, построенный в 1875 году. Стоял до 1930-х годов 20-го века. Затем он был взорван. Точная дата взрыва собора неизвестна, но руины простояли до 1952 года и видны на немецких фотографиях времен войны.
Руины разобрали, и гора оказалась «пустой», и вскоре на это место был установлен танк Т-34 в память о событиях октября 1941 года (в честь подвига 4-й танковой бригады и переименования ее в 1-ю гвардейскую ):
В мае 1975 года городскими властями было принято решение перенести Т-34 в центр города.
А памятник Тургеневу, поставленный в 1959 году в связи с 135-летием со дня смерти Ивана Сергеевича в сквере в центре города был перенесён на площадь около ресторана «Зуша», откуда начинается улица Тургенев
Интересно, что на Соборной горе 2 года стоял пустой постамент, а в 1977 году на нем была установлена БМ-13 "Катюша"
В 1996 году - в год 850-летия Мценска – на этом месте в память о взорванном соборе построили часовню Николая Чудотворца.
«Катюша» же, как известно, переехала на «БАМ».
Инормация получена в мценском краеведческом музее.
