Наше сердце тоскует о пире И не спорит и всё позволяет. Почему же ничто в этом мире Не утоляет?
И рубины, и розы, и лица, — Всё вблизи безнадежно тускнеет. Наше сердце о книги пылится, Но не умнеет.
Вот и юг, — мы томились по зною. Был он дерзок, — теперь умоляет... Почему же ничто под луною Не утоляет?
1986 год, зима. Группа раздолбаев численностью несколько человек, прогуливая очередную контрольную по математике, путешествовала по ближнему Подмосковью. Шли дачными улицами параллельно ж/д, дурачились и играли в снежки. Где-то по пути увидели необычайной красоты бревенчатую церковь, зашли ненадолго. Тогда мы почти не знали, что это такое. Но осталось впечатление чего-то светлого, прозрачного, веками выстраданного, настоящего. Все остальное забылось, только как мы идем под огромными соснами, потом кидаем снежки, потом церковь. И пушистый иней на ветках, а сквозь этот узор – резные наличники и бревна. У меня получилась хорошее – тогда еще черно-белое – фото. И, что интересно, я потом не мог найти ни его, ни станцию, где всё это было. Прошло 20 лет. Сосны так же стоят, но старые двухэтажные дачи под ними постепенно вытесняются коттеджами, платформы огорожены аккуратными заборами и оснащены турникетами, по шоссе вместо 412-х и «копеек» катятся серебристые иномарки, повсюду яркие вывески сервисов и магазинов и посреди этого – та же деревянная церковь и когда входишь – абсолютно такие же впечатления. Станция Удельная. Храм Живоначальной Троицы.
Имя поселка и станции связано с тем, что земли эти с конца XVIII в. относились к Ведомству Уделов, управлявшему владениями императорской семьи. В 1890-х удельные земли стали сдаваться в аренду для строительства дач. Здесь были (но не сохранились) дачи двоюродных сестер Александра III, Штрюмер, Бахрушиных. У самой железной дороги, на Интернациональной (ранее Царскосельской) улице, стоит деревянный храм Живоначальной Троицы, построенный всего за 4 месяца в 1897 году на средства дачевладельцев по проекту архитектора Семена Семеновича Эйбушитца (австрийского подданного, помощника известного московского архитектора А.С. Каминского; участвовал и архитектор Штром, сохранился его проект, близкий существующему центральному объему, но с иным завершением). Инициаторами строительства были К. Корчагин, начавший освоение участков под дачи в 1891 году, и инженер-строитель железной дороги Москва – Рязань барон фон Мекк. Четверик завершен шатром на невысоком восьмигранном барабане. Грани барабана прорезаны парами высоких окон и завершены треугольными фронтонами. На углах четверика поставлены небольшие декоративные главки. Церковь расписана братьями Васнецовыми. Одной из особенностей является не поперечное, а продольное расположение иконостаса в приделах, то есть молящиеся стоят фактически в один ряд. Поражает и темная, почти черная внутренняя отделка деревом.
Троицкая церковь освящена 15 июня 1897 года. Первоначально была приписана к Христорождественской церкви с. Быково, в 1902 открыт самостоятельный причт, по штату определены священник и псаломщик, но в 1916 служили 2 священника и 2 диакона. Согласно проекту, храм должен был быть крестообразным: прямо — Троицкий придел, с одной стороны — придел святителя Николая, с другой — преподобного Серафима, но приделов вначале не было. В 1902–1903 церковь расширена пристройкой придела и колокольни. Дом для священника построен прихожанами частично на средства (1500 руб.) заштатного священника Константина Хавского. Условием пожертвования было, чтобы дом служил исключительно для жизни священников. В 1912 пристроен придел во имя Святителя Николая. Строительству придела Преподобного Серафима Саровского в начале века помешала война; в итоге он был завершен только в конце XX века. В 1988, к 1000-летию Крещения Руси, на территории построен крестильный храм Иоанна Предтечи. Тогда же за храмом, на постаменте, привезенном с территории Троицкого храма в Раменском (с могилы директора Раменской мануфактуры Ф.М. Дмитриева), установлена копия скульптуры Антокольского «Христос» (оригинал в ГНИИ архитектуры им. Щусева). До революции на этом постаменте стоял памятник Александру II Освободителю. Церковь в Удельной никогда не закрывалась и в советское время была единственной на весь район. До революции к Троицкому храму была приписана Петропавловская церковь у пл. Ильинская. В приходе имелась двухклассная школа министерства народного просвещения. С июня 1902 года настоятелем был протоиерей Сергей Константинович Хавский, который в 1906-1910 безвозмездно преподавал Закон Божий в начальном народном училище при платформе Удельная и в 1905-1906 – в двухклассной школе в Быково. Ранее он на личные средства открыл 2 церковно-приходские школы в Клинском уезде и построил деревянный храм Святителя Николая и школу в д. Спасская. В 1914-1915 заведовал открытым (также на свои средства) при храме лазаретом для больных и раненых воинов и выполнял обязанности духовника-священника 252 пехотного запасного батальона, временно находившегося на территории его прихода, состоял в комитете по постройке храма Петра и Павла у пл. Ильинское. В поселке Удельная прошли последние годы священномученника Серафима (Леонида Михайловича Чичагова). Потомок знаменитых дворянских родов Костромской губернии, выпускник Пажеского корпуса, духовный сын Иоанна Кронштадского, автор двухтомного труда о лечении растительными средствами, кавалер Ордена Почетного Легиона Франции, энциклопедически образованный богослов – вот лишь краткий перечень его достижений. В 1898 зачислен в братию Троице-Сергиевой лавры и пострижен в иеромонаха с именем Серафим. Преодолел многие трудности, испытал зависть и клевету; будучи настоятелем, возродил жизнь Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, освободил невинно осужденных, вернул в православие людей, которые ушли в другие учения. В 1902 г. усилиями архимандрита Серафима переиздана "Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря", имевшая важное значение для канонизации преподобного Серафима Саровского, т.к. увековечила все духовно значимые события, происшедшие в период с 1705 по 1895 гг. в монастырях Сарова и Дивеева, представила первое исчерпывающее жизнеописание преподобного Серафима и свидетельства очевидцев. Впоследствии Серафим рассказал своему духовному чаду протоиерею Стефану Ляшевскому о чудесном видении 1902 г. "По окончании "Летописи" я сидел в своей комнате в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение - так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: "Спасибо тебе за летопись. Проси у меня все, что хочешь за нее". С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: "Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас". Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидимым. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца". Серафим (Чичагов) фактически добился канонизации Серафима Саровского, вопреки категорическому протесту обер-прокурор Синода, чему помогло хорошее знание высшего петербургского света и личное знакомство с императором Николаем II. Приняв активное участие в канонизации, состоявшейся 17-19 июля 1903 г. в Сарове, свой окончательный вклад в прославление преподобного Серафима архимандрит Серафим внес несколько позже, составив замечательный акафист Преподобному, обогативший русскую традицию церковной гимнографии. Позже, в третий арест святителя Серафима, в 1924 г., владыке как раз и вменялось в вину организация прославления Серафима Саровского. В 1933 году тяжелая болезнь святителя Серафима и преследования властей вынудили Временный Патриарший Священной Синод издать указ о увольнении владыки на покой. Он поселился в Удельной, в двух комнатах загородной дачи. В ноябре 1937 прикованный к постели 82-летний святитель был вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму в машине «скорой помощи». Несколько недель умираюший старец противостоял следствию, не назвал имен, не признал себя виновным. Был расстрелян 11 декабря 1937 в Бутово. Теперь в этот день отмечается его память.
Напротив Троицкой церкви, за железной дорогой находилась усадьба, основанная в 1808-1809 потомственной дворянкой Лидией Александровной Тамбурер, женщиной высоко образованной, близкой к литературно-художественным кругам Москвы. В усадьбе находились одноэтажный главный дом в стиле неоклассицизма, построенный по проекту архитектора И.В. Жолтовского, двухэтажный жилой дом и хозяйственное здание; парк. Анастасия Цветаева писала о Тамбурер: «Она была зубной врач и как к зубному врачу нас с Мариной, моей сестрой, наш отец повел. Она стала нам как бы заменой матери, которая рано умерла. Она очень нас полюбила. Отец был очень занят и поэтому ему некогда было с нами заниматься. И она окружила нас своей любовью, вниманием, пониманием, культурой высокой. Мы вместе с ней читали книги, она способствовала нашему развитию. Она ближайший друг была, всей нашей семьи». Марина прозвала ее «Драконна», и это прозвище прижилось в дружеском кругу. Много позже Цветаева вспоминала Лидию Александровну: «Это — наш общий друг: друг музея моего старого отца и моих очень юных стихотворений, друг рыболовных бдений моего взрослого брата и первых взрослых побед моей младшей сестры, друг каждого из нас в отдельности и всей семьи в целом, та, в чью дружбу мы укрылись, когда не стало нашей матери...» Ее же, не называя имени, упоминает Марина Цветаева в эссе о Волошине и воспоминаниях об отце. Стихотворение - в заголовке - называется «Жажда» и посвящено именно ей. Марина Цветаева жила в Удельной, в доме Лидии Александровны. На главном доме была установлена памятная доска о пребывании там ее и многих других представителей русской культуры. Дом сгорел, но участок существует и остается надежда на возрождение музея.
Описание подготовлено благодаря книге О.Пэнэжко «Бронницкий уезд. Храмы Раменского района» и сайтам:
