«Есть имена, произнося которые мы должны снимать шапку… Это подлинные герои войны.» Маршал А.М.Василевский
В центре г.Вязьма установлен памятник командующему 33-й армией Западного фронта генерал-лейтенанту Михаилу Григорьевичу Ефремову. По некоторым версиям, именно чувство своей вины Сталин отлил в грандиозном бронзовом памятнике генералу Ефремову, который установили в неурожайном1946 г., затратив на него около двух миллионов рублей. Правда, не в Москве, которую Ефремов заслонил – а в Вязьме, в которую он не вошел. Говорят, что памятник отлит был из гильз, собранных в Смоленской и Калужской областях. Михаил Григорьевич Ефремов, 27 февраля(11 марта) 1897 года рождения - советский военачальник, полководец Гражданской войны, Великой Отечественной войны, Герой Российской Федерации, генерал-лейтенант.Запоздавшее звание Героя Советского Союза, а точнее уже Героя Российской Федерации было присвоено ему посмертно, в1996 г. В настоящее время появилось много источников, рассказывающих о героизме и трагедии этого великого человека. Однако, долгие годы о подвиге Михаила Ефремова и его армии замалчивалось. За все время войны нигде не было столько пропавших без вести (а точнее погибших), как в вяземском окружении1942 г., также известном как Вяземский котёл.
В декабре 1941 года 33-я армия под командованием Ефремова совместно с 5-й армией сорвала попытку врага взять Москву, остановив его в73 километрахот столицы и превратила реку Нару в непреодолимый рубеж. 26 декабря армия Ефремова М.Г. полностью освободила Наро-Фоминск, 4 января 1942 г. – Боровск, 19 января – Верею и по приказу командования фронта от 17 января сразу пошла на Вязьму – важнейший стратегический узел. Действия 33-й армии по овладению г.Вязьма являются составной частью наступательной На самом деле командование фронтом бросало Ефремова под Вязьму с обнаженными флангами, без локтевой связи с соседями, командование не координировало действия частей, находившихся в районе Вязьмы, с действиями 33-й армии. На стратегической карте на запад летел старательно вычерченный узкий клин – гордая, победно выглядящая стрела – так изображалось движение армии, совершенно изолированной от других частей и потому заранее обреченной. Подсечь узкий клин под основание и начать перемалывать передовые части 33-й армии противнику не составило никакого труда. Гитлеровские войска, в ночь со 2 на 3 февраля1942 г., отрезали наступавшие передовые части 33-й армии от их собственного второго эшелона, от Большой земли, и одновременно танковыми ударами отбросили их от Вязьмы. Ударная группа 33-й армии во главе с командармом Ефремовым оказалась в окружении. Наши войска не смогли к ним пробиться. Не имея боеприпасов для артиллерии, горючего для транспорта, фуража для лошадей, получая патроны только по воздуху в количестве совершенно недостаточном и почти совсем не получая продовольствия, при том, что местное население немцы ограбили еще в октябре1941 г., четыре обескровленные дивизии два с половиной месяца вели оборонительные и наступательные бои в условиях тяжелейшего окружения, сковывали значительные силы противника. Других столь длительных и упорных боев в таком окружении история Великой Отечественной войны не знает. Оборона носила здесь очаговый характер. Каждый час, день, прожитый в окружении, для любого был часом, днем испытания. Но ефремовские дивизии держались... Голодали до крайнего истощения, уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог. С самолётов сбрасывали мешки с сухарями, которые часто попадали к немцам. По воспоминаниям вышедших из окружения бойцов «голод – страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти», но несмотря на это, озверевшим стадом армия не стала, армия оставалась армией, не терявшей братства, человечности, чувства локтя и главного – способности сопротивляться. Изнурительные бои, нехватка продовольствия и практически отсутствие боеприпасов измотали армию. Поняв катастрофичность положения, Ставка ВГК прислала за М. Г. Ефремовым самолёт. Однако он отказался покидать своих измученных солдат и отправил на самолёте боевые знамена своей армии и раненых солдат, а офицеру связи сказал: «Командовал войсками армии в окружении, и если случится, то и умирать буду с бойцами». Сначала командарм не терял надежды на то, что советские войска пробьются к его окруженным дивизиям, но когда стало понятно, что попытки извне прорвать кольцо не удаются, он неоднократно обращался к командованию с просьбой разрешить ему своими силами с боями выходить из окружения. Причем дважды через голову командующего фронтом Жукова обратился непосредственно к Сталину. Жуков был этим тогда возмущен. Он категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, которая также сражалась в окружении, лишив их возможности объединить свои усилия. Кроме этого, он приказал прорываться на Киров, через партизанские районы, но для такого длительного перехода у голодных бойцов не было сил. Ефремов обратился с просьбой в Генеральный Штаб разрешить ему прорыв по кратчайшему пути – через реку Угру. Этот план был одобрен, силами фронта был организован встречный удар. Однако, когда Ставка разрешила Ефремову выход из окружения, уже таял снег (солдаты были обуты в валенки, а ноги у многих были обморожены), вскрывались реки и р.Угра разлилась, личный состав был истощен до предела. Если бы Ефремову разрешили пробиваться к своим в феврале, как он просил Жукова, по сухому снегу, когда еще силы были у всех, результат был бы иным. Кроме этого, радиопереговоры командарма были перехвачены противником и дешифрованы. Они обнаружили группу Ефремова при движении её к реке Угре, и окружили. Ефремов собрал свое войско в густом Шпыревском лесу. В ночь с 13 на 14 апреля, не имея никакой техники, ефремовцы пошли на прорыв. Противник пустил в ход танки, бронетранспортеры, авиацию, артиллерию, разрезал армию на части и почти целиком уничтожил её. Даже в этих тяжёлых условиях бойцы Ефремова оказывали противнику упорное сопротивление. Ефремов и передовая часть войск, которая с ним была, оказалась отрезанной. Бойцы сопротивлялись до последнего патрона… Охрана командарма была уничтожена, а тяжело раненный, потерявший способность передвигаться, генерал-лейтенант Ефремов М.Г. оказался со всех сторон окружен фашистами и не желая попасть в плен, вынужден был покончить с собой выстрелом в висок... Это произошло 19 апреля1942 г. О том, как хоронили генерала Ефремова М.Г. сохранились воспоминания местных жителей, ефремовцев и немецких военных. «Вырыли у церкви глубокую могилу. Принесли сюда на носилках тело генерала Ефремова, по одну сторону немецких солдат построили, по другую – русских пленных, а вокруг – все село, много народу было. Выступал немецкий комендант, который призывал своих солдат сражаться за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов. Дали сказать слово о генерале Ефремове и русскому пленному. Тело завернули в плотную, непромокаемую, темную ткань. Сверху накрыли генеральской шинелью. Когда опускали тело в могилу, немцы отдали генералу честь. Был дан салют». По другим свидетельствам, это был не комендант села, а немецкий полковник Артур Шмидт. 268-я пехотная дивизия 12-го армейского корпуса зафиксировала на карте место гибели генерала, отчет попал после войны американцам и до настоящего времени находится в архиве NARA, а в остальном все совпадает: «…Я сказал, что доблестная армия фюрера с уважением относится к такому мужеству. По моему приказу на могилу установили табличку с русским и немецким текстом.» В марте1943 г. наши войска все-таки взяли Вязьму. Сын генерала, кстати тоже ефремовец, 22-летний капитан Ефремов, по отцу названный Михаилом, приехал в село Слободка, что юго-восточнее Вязьмы, где, по слухам, был похоронен генерал Ефремов. Сын опознал отца. В1943 г. останки генерала Ефремова М.Г. были торжественно перезахоронены в городе Вязьме. Выход отдельных групп 33-й армии из окружения продолжался до мая1942 г. Прорывались в основном небольшие группы, всего вышло из окружения более 800 человек, а попало в него более 30 тыс. Считается, что Вяземская операция1942 г. была заранее обречена на неудачу. Силы были настолько не равны, что Ефремов не мог взять Вязьму. Сталин считал, что следует начать «как можно быстрее общее наступление на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря». Жуков возражал: он был за то, чтобы усилить войска Западного фронта и здесь вести более мощное наступление. Последнее слово осталось за Сталиным. Однако с Жукова это ответственности не снимает: раз вышло не так, как он считал нужным, он должен был изменить свои планы и в отношении Вязьмы. Решение Сталина и предрешило судьбу Ефремова и его армии. Да. Ефремов был обречен, другими словами – принесён в жертву. Спустя два десятилетия в своих мемуарах маршал Жуков напишет: «Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы... «Орешек» там оказался более крепким, чем мы предполагали». В результате «пришлось всю эту группировку наших войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-западу от Вязьмы...», где она наносила врагу «чувствительные удары, истребляя его живую силу и технику». Стремясь уменьшить масштабы крупной неудачи, в официальных документах длительное время окруженные части 33-й армии именовались «ударной группой», «Западной группой армии», «Группой генерала Ефремова» и т. п.
…В 2011г. Патриарх Кирилл дал разрешение на отпевание Михаила Ефремова, отметив в своей резолюции: «Согласен с необходимостью возродить память о героической борьбе генерала Михаила Ефремова и о его верности Родине и солдатскому братству», что самоубийство генерала Ефремова не является следствием и Википедии
