Нет-нет, да и встанет перед глазами картинка из далёкого безоблачного детства. Конец мая, тёплый солнечный день… Мы с дедушкой едем в гости к его брату, из Подлипок в другую часть тогдашнего Калининграда, в Болшево. Выхожу из автобуса, делаю несколько десятков шагов и попадаю в дивный мир: уже не город, но ещё не деревню.
Маленькие деревянные домики прячутся за невысокими заборами, стройные корабельные сосны задумчиво покачивают в голубой вышине своими тёмно-зелёными макушками. И сирень… Невиданное буйство сирени всех цветов и оттенков… Тяжёлые гроздья с крупными цветками: и простыми, и махровыми. И весь воздух напоён чудесным ароматом сирени…
Прошли годы, город изменился. Там, где когда-то бушевала сирень, теперь оживлённая улица с современными многоэтажками. Но небольшой уголок этого волшебного мира из моего детства уцелел...
Я иду по улице Марины Цветаевой. Те же одно- двухэтажные домики за заборами, те же тихие улочки с нечастыми прохожими и машинами… И сосны… Те самые, что помнят меня, маленькую девочку и помнят Марину. Марину Цветаеву…
Подхожу к дому № 15, смотрю на табличку “Мемориальный Дом-музей Марины Цветаевой” и невольно задумываюсь о том, какая трагедия развернулась почти 80 лет назад в этом, на вид спокойном месте…
Здесь в Болшево, в посёлке “Новый быт”, в 1933 году был построен дом, именовавшийся дачей “Экспортлеса”, но фактически являвшийся дачей НКВД. Фасадом выходящий на железнодорожную ветку, одноэтажный, вытянутый в длину бревенчатый сруб был рассчитан на две семьи и спланирован строго симметрично: слева - застеклённая веранда, справа - застеклённая веранда, слева - две комнаты, справа - две комнаты. Общими были лишь гостиная с камином и кухня. С печным отоплением, без водопровода и канализации: за водой - на колодец, за хворостом - в лес, “удобства” - на улице. Мебель - казённая, тёмных тонов, в стиле 30-х годов - массивная, прямоугольная. “Неуют” - таков будет вердикт Марины Цветаевой, когда она впервые перешагнёт порог дома в Болшево.
Но это будет несколько позднее, а пока, в октябре 1937 года после провальной операции в Париже сюда привозят агентов НКВД: мужа Марины, Сергея Эфрона и семью Клепининых. С отцом приезжает и старшая дочь Марины и Сергея Ариадна Эфрон, по-семейному, Аля. Вновь прибывшие поселяются под чужими фамилиями. Эфрон становится Андреевым, а его соседи теперь Львовы. Членам обеих семей даны строгие указания: новых знакомств не заводить, со старыми друзьями общаться крайне редко и осторожно, дом без особой надобности не покидать. Полу-свобода, полу-тюрьма… Соседство двух этих семей не было случайной “коммуналкой” Супруги Клепинины и Сергей Эфрон были знакомы ещё во Франции по совместной работе. Ещё одна причина из совместного поселения - ожидавшая их общая судьба… Потянулись долгие дни ожидания…
Возвращению Марины Цветаевой в Россию предшествовали почти два года тяжёлых сомнений и раздумий, итогом которых было - “нельзя бросать человека в беде, я с этим родилась”.
Марина собирается ехать в неизвестность. В письме своей чешской приятельнице Анне Тесковой 31 мая 1939 года она пишет, называя Болшево деревней: “Отложу это до деревни. Там сосны, это единственное, что я знаю о ней”.
И вот в июне 1939 года Марина Ивановна с 14-летним сыном Георгием, полная мрачных предчувствий отплывает из Франции в Петроград, чтобы оттуда через Москву отправиться в Болшево, к мужу и дочери. 19 июня 1939 года Цветаева с Муром (так в семье называли Георгия) приезжают на новое место жительства - подмосковную дачу. Вот как описывает Ариадна Эфрон в письме к своей тёте Анастасии Цветаевой приезд матери и первые два месяца жизни в России: “Она приехала иная, чем я её знала. Она рассталась с молодостью сознательно. Стала ходить в более тёмных, чем раньше, платьях, низко и некрасиво повязывать на почти седых волосах косынку, носить очки. В ней была осторожность кошки, принюхивающейся к чужой квартире, - так она принюхивалась к нашей великолепной болшевской даче, к нам самим. Не то что осторожность - недоверчивость. Ещё в ней была какая-то величайшая, непривычная нам тишина. Тихо она приехала, тихо встретилась с Серёжей, тихо, без слёз, проводила меня в августовское утро, когда я уехала из Болшева. Она была со мной всё время, пока я собиралась в дорогу, сидела на постели напротив меня, бледная и очень тихая. Она знала, что мы больше не встретимся…”
(Ариадна Эфрон Анастасии Ивановне Цветаевой - 5 октябре 1944 года).
А это - заметки самой Марины Ивановны о первых днях в Болшево: “18 июня 1939 года приезд в Россию, 19-го - в Болшево, свидание с больным С (*Сергея Эфрона мучали частые приступы стенокардии). Болшево: неизбывная чёрная работа, неуют, опаска, мои слёзы. Постепенное щемление сердца. Навязчивые созвучия. Мытарства по телефонам. Сердце: шприцы. Отвратительное соседство: сцены. Энигматическая Аля: её накладное веселье. Живу без бумаг, никому не показываюсь - кто я? Кошки. Мой любимый неласковый подросток - кот. Обертон, унтертон всего - жуть”.
(5 сентября 1940 года. Москва. Записная книжка).
Родина встречает Марину мачехой: не как поэта и полноправную законную гражданку, а как подозрительную белогвардейку, жену провалившегося в Париже советского агента.
Постоянные волнения о здоровье мужа, тяжёлая домашняя работа, тревожные вести, прилетающие из Москвы - ту забрали, этот арестован, тягостное ожидание своей дальнейшей судьбы, нависшее над всеми жильцами дачи, но более всего - невозможность побыть наедине с собой ( комната Марины - как раз напротив коммунальной кухни), угнетающе действуют на тонкую душу поэтессы. Не имея возможности печатать собственные произведения, Цветаева работает над поэтическими переводами, в том числе переводами поэзии Лермонтова на французский язык, составившими знаменитую “Болшевскую тетрадь”.
День за днём в тишине подмосковных садов пролетают летние месяцы. Заканчивается август. Георгия определяют в местную школу (построенную коммунарами и являющуюся шагом в тайнике Сергея Б, посвящённом Костину. В этой школе и я несколько лет успела проучиться). Последние дни семья Цветаевых-Эфрон проводит вместе. Последние, с виду безмятежные, летние дни…
Утром 31 августа 1939 года над подмосковным домом разразилась гроза. Арестована Ариадна Эфрон. Её обвиняют в шпионаже в пользу Франции. Через месяц с небольшим, 10 октября забирают Сергея Эфрона.
Марина Ивановна остаётся с сыном и соседями. Цветаева пишет в следственный отдел НКВД, пытаясь спасти дочь и мужа, стараясь помочь им, но всё безрезультатно. А между тем наступают холода. Дров на зиму нет, для печки собирают хворост. Цветаева не может получить свой багаж. Из Франции он отправлен на другой адрес, московский, в Мерзляковский переулок.
В конце октября Марина снова пишет в следственный отдел. В этот раз просит всего лишь разрешения получить хотя бы часть багажа: необходимые на зиму тёплые вещи - её и сына. Но и это письмо осталось без ответа…
В ночь на 7 ноября забрали Марининых соседей, супругов Клепининых: его - в Болшево, её - в Москве. Не в силах больше находиться с сыном в большом, пустом, холодном доме, 10 ноября Марина Цветаева с Георгием навсегда покидают болшевскую дачу.
Сам же дом уцелел, пережив своих жильцов. Он обрастал пристройками, несколько раз подвергался перепланировке. В нём были устроены четыре квартиры с отдельными входами, в которых проживали разные люди…
Прошло более 60-и лет, и 20 сентября 1992 года, к столетнему юбилею Марины Ивановны в доме был открыт Мемориальный музей-квартира Цветаевой. После расселения всех жильцов, в 2008 году он был преобразован в Мемориальный Дом-музей Цветаевой в Болшево.
У входа в дом установлена мемориальная доска, а под окнами цветаевской квартиры появилась аллегорическая скульптурная композиция: гнущийся на ветру полуоблетевший терновый куст, корни которого обвиты массивной цепью. В этой скульптуре, столь же выразительной, сколь лаконичной, всё: и судьба Марины, и её характер, и яркий образ доставшегося ей времени.
В музее очень атмосферно. Здесь воссоздана обстановка 30-х годов, по крупицам собраны документы, фотографии, письма, свидетельства современников, знавших Марину Ивановну и её семью. Самая драгоценная часть музея - коллекция предметов и личных вещей, принадлежавших членам семьи Цветаевых-Эфрон. В экспозиции музея представлены копии прижизненных портретов Марины Цветаевой, выполненных художниками Г. Артёмовым и М. Биллисом, картины Ю. Жудро, Г. Зайцева, В. Клеруа. В рукописном фонде собраны автографы Марины Цветаевой, членов её семьи и известнейших современников той эпохи: Б. Пастернака, Н. Мандельштам, М. Белкиной и многих других. Также в музее хранится редкая коллекция “самиздата”.
У Дома-музея налажены научные и культурные связи с цветаевскими музеями Москвы, Александрова, Тарусы, Иванова, Елабуги, с цветаевскими центрами Чехии, Франции, Германии, США. Выпущено более 30 десятков изданий, рассказывающих о жизни Марины Цветаевой, её семьи и представителях Русского Зарубежья. Работники музея участвуют в международных конференциях, сами проводят выставки, семинары, творческие вечера. Ну, и конечно же, экскурсии. На любой вкус. Нас спросили, что именно нас интересует, и экскурсовод Юрий Степанович Макаревич, потрясающий рассказчик, провёл экскурсию, в точности соответствующую нашим пожеланиям.
Но, помимо самого Дома-музея, совсем рядом, буквально в нескольких шагах есть ещё одно интереснейшее место, связанное с именем Цветаевой. Напротив музея - тот самый сквер, в котором тревожной осенью 1939 года Марина Ивановна собирала хворост.
Сквер Марины Цветаевой… Являясь муниципальным, городским, он, по сути, стал продолжением цветаевского музея. Здесь установили скамейки, устроили кострище, отгородили пространство сквера коварной решёткой. В центре сквера камень, на котором написано: “Здесь будет поставлен памятник всей семье Цветаевой”. Ведь рядом, на даче, в последний раз они все собрались вместе: мать Марина, отец Сергей, дочь Ариадна и сын Георгий. По скверу проложены извилистые дорожки, символизирующие жизненный путь поэтессы, родину и чужбину Цветаевой: Москва, Александров, Прага, Париж… Вдоль дорожек расставлены валуны со стихотворениями Марины Ивановны - как отметки определённых этапов её жизни. Этот небольшой парк стал летней площадкой для поэтов, местом проведения Цветаевских праздников поэзии. По сложившейся традиции 19 июня, в день приезда Марины Ивановны в Болшево, в сквере загорается Цветаевский костёр.
Сегодня Дом-музей и сквер Марины Цветаевой - не просто хранители бесценного прошлого, но и места творческого общения, встреч и надежд на возрождение культуры.
В тот огромный и прекрасный мир, куда удалилась Марина и который она заслужила жизнью Поэта и страдалицы, она унесла маленький уголок под названием “дача в Болшеве”, где в саду алеют гроздья рябины, а по утрам над крутым берегом Клязьмы поднимается солнце…
График работы МБУК «Мемориальный Дом-музей Марины Цветаевой в Болшеве» Среда - воскресенье с 10:00 до 18:00 (касса до 17:00) Понедельник, вторник - выходной. Расписание экскурсий: 10:30,12:00,13:30,15:00,16:30 Санитарный день: последняя пятница каждого месяца
Использованы материалы:
О работе музея можно узнать тут:
Проезд: от автовокзала у станции метро ВДНХ - автобусом 392 до остановки “станция Болшево”, либо с Ярославского вокзала на электричке (Монино, Щёлково, Болшево, Фрязево) до станции Болшево, по подземному переходу - влево, либо по надземному - в сторону ул. Исаева, далее - минут 5 пешком по улице М. Цветаевой (вдоль ж/д в сторону ОТ Москвы) до Дома-музея Цветаевой.
