28 октября (10 ноября) 1910 года, Лев Николаевич Толстой после бессонной ночи разбудил своего друга, домашнего доктора Д.П.Маковицкого и объявил ему, что принял окончательное решение: уехать, и попросил помочь собраться в дорогу. После коротких спешных сборов Толстой и Маковицкий выехали на станцию Щекино. Перед отъездом Лев Николаевич написал прощальное письмо жене:
"Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становиться, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни. Пожалуйста, пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я...".
Толстой направлялся к сестре Марии Николаевне, монахине женского монастыря в Шамордине, по пути заехал в Оптину Пустынь чтобы поговорить со старцами. Уехав из Шамордина, Толстой в сопровождении Маковицкого и дочери Александры Львовны сел на станции Козельск в поезд №12 Смоленск-Козлов (ныне Мичуринск) чтобы пересесть там на другой поезд до Ростова-на-Дону. Он предполагал на юге России поселиться у кого-либо из знакомых крестьян.
Ехали в вагоне третьего класса. Толстой простудился, началось воспаление легких с высокой температурой. На станции Астапово 31 октября (17 ноября) Л.Н.Толстой вынужден был сойти с поезда. Больницы в небольшом поселке не было, и начальник станции принял великого писателя, поселил его в своем доме, сделал все возможное, чтобы обеспечить ему надлежащий уход и покой.
Весь мир был встревожен известием об отъезде Толстого из Ясной Поляны, его исчезновением и, наконец, тяжелой болезнью. Русские и иностранные газеты на первых полосах печатали хронику астаповских событий. Астапово сразу же оказалось наводнено корреспондентами, чиновниками, жандармами. Среди приехавших был оптинский старец Варсонофий, но его к умирающему Толстому не пустили. Приехали и поселились в вагонах на станции члены семьи: Софья Андреевна, старшие дети - Сергей, Татьяна, Илья.
6 (19) ноября Толстой произнес последние слова, обращенные к собравшимся у его постели близким: "...Пропасть народу, кроме Льва Толстого, а вы смотрите на одного Льва... Мужики так не умирают..." И уже в полузабытьи: "Люблю истину...". 7 (20) ноября в 6 часов 5 минут утра его не стало. Телеграф из Астапова передал скорбную весть: "Срочная. Скончался".
Вся Россия прощалась с Толстым. У крыльца астаповского станционного дома стыла на холоде в огромной печали огромная толпа народа - мужики, бабы, дети пришли отдать последний поклон своему печальнику и заступнику...
Вскоре станционный поселок и станция Астапово были переименованы в Лев Толстой. Комната, в которой умер писатель, никогда больше не использовалась как жилая - она стала мемориальной, и до 1939 года находилась в ведомстве железной дороги. Содержание, охрана помещения и демонстрация комнаты посетителям производились на общественных началах, осмотр комнаты осуществлялся через застекленную дверь и в присутствии начальника станции. Затем здесь был создан музей памяти великого писателя. В 1946 г. музею был передан весь дом, где 30 ноября 1946 г. была открыта экспозиция.
На вокзалах обычно следят за часами – ведь неправильный их ход может привести к тому, что люди опоздают на свой поезд. Но на станции Лев Толстой висят особые – мемориальные часы. Их стрелки всегда стоят на времени смерти Льва Николаевича – 6 часов 5 минут…
Удивительна эта метаморфоза – ни до, ни после 1910 года эти места - глухой аграрный район Липецкой области, не были ничем особо примечательны. И вот, здесь создается фактически музей смерти великого человека, который оказался здесь чисто случайно, проездом.
Жители поселка и слышать не хотят об обратном переименовании. Вот несколько реплик, собранных на улице журналисткой Тамарой Ляленковой несколько лет назад:
«Если бы он у нас здесь не умер, туристы совсем не приезжали». «По-моему, лет 50-60 Лев Толстой, все к этому привыкли. А возвращаться к Астапово? Может быть, есть такие сторонники, человек десять-двадцать. Я думаю, Лев Толстой - нормально. Наоборот, на слуху, больше интереса будет, чем Астапово.». «Лев Толстой нравится, хорошо. И память, историческое все-таки. Мне нравится. Произносить хорошо. Это сейчас наши дети забыли, а мы-то помним.».
При написании текста были использованы материалы .
