Имение «Лотарево» находилось на севере Усманского уезда в окрестностях сел Коробовки и Княж-Байгоры нынешнего Грязинского района Липецкой области. Принадлежало оно русскому дворянскому роду Лотаревым, который по многим документам Московского стола Разрядного приказа, книгам «Печатной конторы» и Московского архива Министерства юстиции значился в московских дворянах в 1620-1699 годах. Павел Михайлович Лотарев родился в 1749 году и имел в своем владении земли при селе Байгоре (Лотарево тож), при селе Богородском Алексинского уезда Тульского наместничества и при селе Пожарково в Калужском наместничестве. Службу начал в 1763 году солдатом в лейб-гвардии Преображенском полку. С 1781 года в чине полковника служил на гражданских должностях. С 1786 п о1789 год П.М. Лотарев избирался уездным предводителем дворянства, а затем тамбовским губернским предводителем дворянства. У него с женой Александрой Петровной (урожденной Молвяниновой) сыновей не было. Выдав дочь Прасковью замуж за богатого владимирского дворянина Егора Александровича Вяземского, П.М. Лотарев передал их потомству все свои имения в Усманском уезде Тамбовской губернии. И с начала XIX столетия среди дворян Усманского уезда стали значиться князья Вяземские. У Егора Александровича Вяземского было два сына – Дмитрий и Александр. Дмитрию Егоровичу, родившемуся в 1813 году, и досталось в наследство Лотарево. Отслужив с 1833 по 1841 год, вышел в отставку штаб-ротмистром. В 1846 году он женился на 18-летней дочери соседнего помещика Николая Владимировича Вельяминова – Анне. От этого брака у супругов было двое детей – Леонид и Лидия. Однако Д.Е. Вяземский прожил недолго. Жизнь его трагически оборвалась 27 марта 1850 года. Причиной этого явилась вспышка крестьянских волнений, в которой Вяземский оказался одной из жертв. Его жена Анна жила тоже недолго – умерла в 1853 году. Останки обоих супругов были похоронены в фамильном склепе князей Вяземских в церкви Дмитрия Солунского в селе Коробовке. Опекуном малолетних детей стала их бабка Эмилия Степановна Вельяминова, которая и взяла их к себе на воспитание. Леонид Дмитриевич Вяземский (1848 – 1909) стал выдающимся военным деятелем. В начавшейся русско-турецкой войне князя Л.Д. Вяземского назначают командиром 2-й бригады Болгарского ополчения. За активное участие в обороне Шипкинского перевала приказом 17 сентября 1877 года был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», а позднее и орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. За участие в сражении под Шейновом был награжден орденом Станислава II степени с мечами. За участие в русско-турецкой войне получил орден Анны II степени с мечами, болгарскую золотую медаль, болгарский военный орден Святого Александра 3-й степени «За храбрость» и сербский орден Такова 1-й степени. После тяжелого ранения Л.Д. Вяземский увольняется и уезжает в имение Лотарево. Однако князю пришлось ещё немало послужить Родине, за что был награжден орденом Станислава I степени, орденом Святой Анны I степени, орденом Святого Владимира II степени, король Греции наградил его орденом Святителя Большого Креста, а 1 января 1905 года награжден одним из высших орденов Российской Империи – орденом Белого Орла. Им и стала создаваться родовая усадьба Вяземских Лотарево на берегу реки Байгоры в окрестностях села Коробовки. Княжеский дом был двух-трехэтажный, с двумя боковыми крыльями. К дому примыкал парк площадью около 10 гектаров. Перед домом и позади его было устроено много цветников и фонтанов. Рядом находилось большое оранжерейно-парниковое хозяйство, где выращивались различные редкие овощные и цветочные культуры. В усадьбе была собственная электростанция, водяная мельница. Имелся собственный конный завод, разводили крупный и мелкий рогатый скот. Будучи разносторонне образованным человеком Л.Д. Вяземский реализовал в своих имениях глубоко продуманную систему природоохранительного землепользования. Большую роль в ней играли различные мелиоративные мероприятия. Он организовал в Лотарево лесной питомник, посадочным материалом из которого стал обсаживать границы полей севооборотов и границы имения. Раньше опытов профессора В.В. Докучаева он занялся полезащитным лесоразведением. Защитные лесополосы закладывались им в 14-рядной посадке. Для создания плотной (непродуваемой) живой изгороди по обеим сторонам лесополос высаживались кустарники. Многолетние научные эксперименты института сельского хозяйства Центрально-Черноземной полосы имени В.В. Докучаева в 50-60-е годы XX столетия выявили целесообразность ограничения лесополосами клеток полей именно в 60-70 гектаров (меньше полегают хлеба, лучше сохраняется влага). Из системы хозяйственного землепользования был исключен участок искони не паханной степи (вблизи станции Хворостянка) площадью около 200 гектаров, где был устроен один из первых в России частных заповедников – «Лотаревская степь». В целом Лотаревское имение было доходным, однако очень большие средства ежегодно шли на приобретение машин и сельхозинвентаря и капитальное строительство. Кроме того, значительные средства тратились на строительство в Коробовке большой больницы, церкви и школы. Дочь Л.Д. Вяземского Лидия Леонидовна (в замужестве княгиня Васильчикова) вспоминала впоследствии: «На холме, видном отовсюду, стояла больница, построенная моим отцом в память его сестры в 1903 году . Лучшие больницы Петербурга служили для нее образцом, но одну особенность я видела только в ней: после осмотра в амбулатории определенный к поступлению в больницу пациент прямо проходил в комнату с люком, где его одежда проваливалась в дезинфекционную камеру и возвращалась ему только при выписке… Он проходил в соседнюю ванную комнату, откуда после основательного мытья, уже в больничных одеждах, следовал в палату. Это оказалось для сельской больницы полным новшеством… В двух верстах от Лотарева находилось большое село Коробовка, где мои родители построили церковь и образовали хор из крестьян. На колокольне этой церкви была надпись, взятая из эпиграфа к «Колоколу» Шиллера: «Vivas voco, Mortuos plango. Fulgura frango». («Живых зову, усопших поминаю, в огне гужу»), к которому моими родителями было прибавлено – «В метель людей спасаю». Гравируя эту надпись, они не могли предвидеть, что этому колоколу будет дано ещё другое назначение: бить в набат в 1917 году, призывая округу участвовать в захвате моего брата Бориса. Каждое лето один из певчих знаменитого хора Архангельского приезжал из Петербурга управлять нашим деревенским хором и учить его новым номерам и достигал удивительных результатов. В нашей церкви пелся весь репертуар Императорской придворной капеллы, причем с таким совершенством и законченностью, что никто из слушателей не хотел верить, что они имеют дело с простым деревенским хором…» Во время гражданской службы князь Л.Д. Вяземский проявил себя большим гуманистом. Будучи астраханским губернатором, князь Л.Д. Вяземский с большим сочувствием и вниманием отнесся к высланному в Астрахань после каторги и поселения в Сибири Н.Г. Чернышевскому. Гуманизм князя Л.Д. Вяземского проявился не только в отношении к Н.Г. Чернышевскому, но и к учащейся молодежи. 4 марта 1901 года он вступился за студентов, митинговавших на площади перед Казанским собором в Санкт-Петербурге против «Временных правил», по которым за учинение беспорядков студентов могли отдавать в солдаты. Митинговавших студентов разгоняла нагайками полиция. Л.Д. Вяземский за их защиту пострадал сам. Ему от имени императора был объявлен строгий выговор, и он был на некоторое время выслан в свое имение. Выступление князя Л.Д. Вяземского в защиту студентов получило большой резонанс в самых разных кругах России. Великий русский писатель Л.Н. Толстой обратился тогда же вместе со своими единомышленниками к князю Л.Д. Вяземскому с большим приветственным письмом, в котором выразил «всеобщее уважение и благодарность». Скончался князь Л.Д. Вяземский в 1909 году в Лозанне, куда он выехал для лечения. Его тело привезли вначале в Санкт-Петербург , затем на Байгорский полустанок вблизи имения, откуда семья и местные крестьяне на руках донесли гроб до Коробовской церкви. По рассказам местных жителей, гроб с телом князя Л.Д. Вяземского, несмотря на сильный мороз, крестьяне 9 верст несли на руках, не надевая головных уборов: «Многие при этом простудились и похворали, но никто в знак уважения к умершему князю шапок не надел». После отпевания его похоронили в фамильном склепе князей Вяземских в Коробовской церкви. Наследует Лотарево старший сын Л.Д. Вяземского князь Борис. Уйдя в отставку в 1912 году, он женится на графине Елизавете Дмитриевне Шереметевой и начинает активно заниматься сельским хозяйством, продолжая традиции своего отца по природоохранительному землепользованию. Особенно интересны связи князя Б.Л. Вяземского с различными учеными-биологами. В имение приезжали известный ученый луговод А.М. Дмитриев с группой других специалистов по сельскому хозяйству. С 1913 года Б.Л. Вяземский установил постоянный контакт с ученым Московского университета В.В. Алехиным, который регулярно стал приезжать в Лотаревское имение для изучения растительности целинной степи близ станции Хворостянка. Московские ботаники-ученые составили в 1913-1917 годах полный список флоры имения Лотарево, который включал в себя 640 видов растений. Б.Л. Вяземский вел переговоры с президентом Московского общества испытателей природы академиком М.А. Мензбиром об официальном устройстве здесь государственного заповедника или заказника. М.А. Мензбир в июле 1917 года направляет по этому поводу официальные ходатайства в Министерство земледелия России и другие инстанции. Однако революционные события в стране помешали завершить эту важную работу. Много лет спустя профессор В.В. Алехин добился специального решения Воронежского облисполкома о заповедании Лотаревской степи, однако в период коллективизации она была полностью распахана… Но все внезапно рухнуло в 1917 году, когда созданное многолетним трудом и огромной энергией нескольких поколений Вяземских разностороннее материальное и духовное богатство имения вначале было разграблено, а затем полностью уничтожено. Князь Б.Л. Вяземский воспрепятствовал местным уголовным элементам и политическим агитаторам из беглых солдат в организации погрома имения и больницы с запасами спирта. Зачинщики погрома арестовали князя и решили отправить его в действующую армию. На станции Грязи возбужденные их агитацией солдаты убили князя. Родственникам удалось похоронить его в Левашевском склепе Александро-Невской лавры. Детей у князя Бориса Леонидовича Вяземского не было… Время и бурные события XX столетия не сохранили ничего от Лотаревского имения князей Вяземских. Новые строители социалистического общества в России организовали войну с православной религией, не обошла она и Коробовскую церковь. Власти распорядились «содрать» с нее железную кровлю, хотя совершенно очевидно было, что железо с островерхих башенок и куполов не будет пригодно ровно ни для чего. И тем не менее кровлю на церкви раскрыли, а железо, конечно, выбросили. По рассказам жившего неподалеку от церкви престарелого коробовского крестьянина захороненные в склепе останки всех Вяземских кто-то из местных жителей кощунственно раскопал с целью поисков каких-либо ценностей. Нашли ли гробокопатели для себя что-либо нужное – неясно, но останки умерших смешали и частично выбросили. В дальнейшем склеп был приспособлен для хранения общественного зерна, пол его выровняли и заделали цементным раствором. А на месте Лотаревской усадьбы Вяземских сейчас – битый кирпич, ямы от фундаментов прежних построек и одичавшая зелень декоративных кустарников, некогда поражавших всех посетителей пышным цветением среди большого и ухоженного паркового комплекса. Из статьи В.И. Данилова «Имение Лотарево и его владельцы», «Русские провинциальные усадьбы».
