“Когда в морозную и ясную зимнюю ночь вы будете подъезжать к селу Череватову, по дороге от Арзамаса, т.е. с северо-восточной стороны, – ваше внимание, ещё версты за две до села, будет привлечено одним нерядовым явлением: три четверти горизонта перед вами к югу и западу освещены множеством дальних огней, как будто перед вами вдали большой город, а в нём какой-то праздник, иллюминация, или как будто по этим холмам раскинут обширный военный стан, и горят бесчисленными точками ночные костры… Вы невольно спрашиваете: “Что это такое?” “Дудки, барин,” – отвечает лаконически возница.
Когда на другой день вы отправитесь из Череватова в Ардатов или в Саров, т.е. на север или на юг, вы опять увидите непривычные виды: там и сям, по холмам, на белой пелене стоят коричневые пятна; на них соломенные щиты, подле щита дымится огонёк; подле огонька колодезь или нечто подобное, стоит тут человек в охряной одежде и вертит ручки вала. “Что это такое?” – опять вопрошаете вы, и получаете тот же ответ: “Дудки, барин” “Что такое дудки?” – допрашиваетесь вы. “Рудня значит. Товар роют”[1]
Село Большое Череватово (первое название Кечексаново[2]) всё время было удельным, то есть череватовцев никто не порол, не убивал, не продавал – никогда здесь не было помещиков. Земли вокруг села неплодородные, поэтому череватовцы исстари занимались отхожими промыслами, самыми распространёнными из которых были бурлачество и колодезничество. Очевидно, колодезники составили ядро череватовских рудокопов.
От красавицы-Оки на восток, от Выксы через Дивеево и до Первомайска протянулась рудоносная жила, спровоцировавшая появление в середине 18 в. в бескрайних муромских лесах группы чугуноплавильных и железоделательных баташёвских заводов, центром которых стала . После истощения рудников непосредственно у заводов их владельцы стали пользоваться привозной рудой. Спрос должен был породить предложение. И вот череватовские “колодезники стали делать свои “пробы” на своих полях и “товар” оказался, а возить до Илёвского завода – только 18 вёрст … Рудным местностям есть, обыкновенно, особые имена, например … Мангазея, Ближняя и Дальняя Максарка, Пьяный, Бушуй и т.д.”[1].
В 1893 г. кулебакский крестьянин Лукьянов близ рудника Бушуй основал одноименный завод, однако “имел неосторожность заказать у А.И. Лессинга (владельца Выксунских заводов – paramon)металлургическое оборудование, но не сумел вовремя расплатиться и лишился собственности”[3]. Место, где стояла доменная печь, легко угадывается по большим отвалам шлака у подножия одноименного пруда. По какой-то причине в фольклорном наследии Череватова, изученном Автором во время велопохода , а также всей доступной мне краеведческой литературе название завода связывают с реальным человеком по фамилии Бушуй – то ли управляющего, то ли директора, а может и владельца завода. Однако, “фамилию Буш (а не Бушуй) носил илёвский доменный мастер, немец по национальности, который позднее работал цеховым мастером на Выксунских заводах”[3].
Время закрытия завода на Бушуе неоднозначно. Однако, известно, что “не работавшую с 1915 г. доменную печь … восстановили к 1922 г.”[4], тогда здесь работало 89 человек. Это самое позднее сообщение о действующем производстве на Бушуе, которое мне удалось найти. Таким образом, завод здесь просуществовал – с небольшим перерывом – не менее 30 лет и оставил заметный след как в местном фольклоре (легенда о Бушуе), так и в облике окружающей местности (заводской пруд, обилие шлака, дудки).
Поле, на котором располагался рудник, никогда не вспахивалось из-за обилия вынутой породы – до сих пор оно изрыто многочисленными, правда сильно оплывшими, дудками. “Рудный промысел” продолжался в период между полевыми работами – с глубокой осени и всю зиму. После окончания сельхозработ череватовцы собирались в артели. Минимальное число человек в артели – три. Один, лёжа всё время на боку или сидя на корточках, роет в дудке товар, отбивая с помощью специальных инструментов – “клюшки” (железная полоса, один конец которой заострён, а другой загнут в виде буквы “Г”) и “балды” (молот из чугуна на деревянной рукоятке) – куски породы. “Целый уповод он валандается в жидкой глине и, вылезая из дудки, оказывается окрашенным в жидкую жёлтую охру”[1].Второй, обычно моложе и поворотливее остальных членов артели, выполняет самую тяжёлую работу – подтаскивает кадушку с тяжёлой породой через узкие "штольни", или "подходы", к устью дудки, где “надевает ушки кадушки на кляпень(горизонтальное полено, привязанное к концу верёвки – paramon), даёт знак, баран (вал, как у деревенских колодцев – paramon) начинает вертеться и поднимает кадушку наверх”[1].Третий рудокоп, “баранщик”, принуждён всё время стоять в поле, подверженный всевозможным климатическим катаклизмам. “Для защиты его со стороны ветра ставится щит, т.е. ширма из соломы и прутьев связанная… Уходя с работы и снявши баран, для предосторожности, этим щитом покрывают устье дудки или закладывают досками”[1].
Весь инструмент рудокопы получали у администрации рудника. Поломанный инвентарь положено было сдавать, получая взамен новый. Этим пресекалось воровство неиспорченного “казённого” инструмента. Оплата такой каторжной работы была сдельной, то есть по количеству добытой руды. Разумеется, не каждая дудка была вырыта в нужном месте и могла принести верный заработок артели. К тому же, труд рудокопа был очень опасным: дудку могло запросто засыпать, что, к сожалению, время от времени случалось…
Пожалуй, самое подходящее, меткое название для данного тайника было бы “Ардатовские дудки”, если бы не одно прелюбопытное открытие. По снимкам местности на www.maps.google.ru накануне поездки я обнаружил нечто, что принял – и на то у меня были все основания! – за дудки. Расположенные в вершинах правильного шестиугольника кольца по-другому и не могли быть идентифицированы, коли располагались в самом центре того самого непаханого поля! Но геометрическая правильность их расположения, а также слишком большие размеры заставляли вновь и вновь сомневаться в их “рудном” происхождении. Наконец, разгадка была найдена: эти “дудки” один-в-один похожи на (запасное?) место боевой позиции подвижного зенитно-ракетного комплекса С-75, принятого на вооружение в СССР в 1957 г. и, очевидно, охранявшего какое-то время Саров, бывший Арзамас-16! Рядом находится и озеро Бушуй, где можно искупаться (N 55 05,412 E 43 10,456).Об аналогичном открытии, сделанном чуть ранее саровскими краеведами, можно прочитать .
При работе над созданием тайника Автор использовал рассказы местных жителей с. Б.Череватово, а также печатные источники:
[1] Владимирский В.К. / Нижегородский сборник под редакцией А.С. Гациского. 188?. Т. 8.
