Ново-Казенная гостиница была построена в начале XX века, когда на Кавминводах стал ощущаться дефицит жилья для «курсовых» — так называли курортников, курсировавших по целебными источникам. В 1901 году Управление Кавказскими Минеральными Водами приняло решение о строительстве гостиниц в Ессентуках и Железноводске. Обе предполагалось сделать по типовому проекту с максимально возможным количеством комфортабельных номеров.
Дело поручили архитектору Иосифу Зелинскому, который уже зарекомендовал себя опытным проектировщиком. Сроки поставили сжатые, условия и смету — достаточно жесткие. Подрядчиков обязали закончить все земляные, кирпичные, плотничные и кузнечные работы за один год. Зелинский решил строить в стиле фахверк. Это легковозводимая и, главное, относительно дешевая конструкция с каркасом из деревянных брусьев. Усадеб и дач по этой технологии в то время в Ессентуках строилось много. Ново-Казенную возводили как летнюю гостиницу. Курорту было еще далеко до статуса всесезонной здравницы. Под строительство выбрали большой ровный участок казенной земли около делового двора Управления. Именно сюда прибывали дилижансы с курсовой публикой, и после утомительной дороги гостиница рядом была как нельзя кстати. Кроме того, рядом находилась первая на курорте тепловая электростанция, работавшая с 1898 года. 9 мая 1902 года, как полагается, пригласили важных персон, место освятили и приступили к строительству. Ровно через год, 12 мая, в новенькое здание прибыл последний транспортный рейс с мягкой и венской мебелью. Свое скучное название гостиница получила потому, что действительно была казенной. Но одна «Казенная» в городе уже имелась — бывшая «Компанейская», построенная в 1875 году и позднее выкупленная в государственную собственность.
Гостиница по дореволюционным меркам вышла роскошной. 200 комфортабельных номеров располагались в шести корпусах. Здесь были телефон и почта, цирюльня и парикмахерская, ресторан, бильярд и библиотека. Все номера были снабжены электричеством и водопроводом. Стены были обклеены обоями, полы застелены линолеумом (кстати, в те годы его делали из растительного сырья и Россия была мировым лидером по его производству). В каждом номере пружинная кровать с тюфяком, зеркало, шкаф для платья и белья, тумбочка, умывальник, вешалка, а на окнах занавеси — все как положено. 58 номеров были класса «люкс», поскольку имели собственные балкончики. По единодушному мнению местных краеведов, гостиница была самой лучшей, "вне всяких сомнений". Была еще одна примечательная деталь — шумоизоляция. «Строители решили по столичному примеру внедрить и на курорте это модное новшество. При устройстве перегородок использовались алебастровые плиты на основе плетеного толстого камыша… они легко устанавливались на месте и отличались отличной звукоизоляцией», — пишут в своей книге «Архитектура старых Ессентуков» краеведы Сергей Боглачев и Элеонора Жатькова.
Еще на этапе строительства у гостиницы появился арендатор. Владимир Шульц, прусский подданный и почетный старшина учреждений Ведомства императрицы Марии Федоровны, взял Ново-Казенную на шесть лечебных сезонов, уплатив за каждый 20 тысяч рублей. При этом цены на номера и блюда в ресторане гостиницы устанавливались Управлением КМВ и не подлежали изменению со стороны арендатора. Прайс на номера для первого заезда выглядел весьма недешево: 4 рубля в сутки за люкс с балконом, 3 рубля за «стандарт», а маленькие номера оценили в 2 рубля 25 копеек. Позволить себе жить в такой роскошной гостинице могли, конечно, только состоятельные люди. Здесь останавливались артисты, писатели, публицисты. Станиславский приезжал в Ессентуки восемь раз, все время останавливался в разных местах — Ново-Казенная, конечно, в этом списке. Молодой композитор Рахманинов снимал здесь номер, художественный критик Корганов… Многие с удовольствием общались с прессой, давали интервью, устраивали концерты и вечера, другие же предпочитали тихую и незаметную жизнь на Водах.
Но некоторые постояльцы умели и любили производить фурор. В августе 1916 года в один из люксов Ново-Казенной заселяется знаменитый гость. Высокий господин в белом костюме с черном бульдогом на поводке уверенно направился к себе в номер, чтобы уже к вечеру потрясти своим появлением в парке всю курсовую публику. Федор Иванович Шаляпин, конечно, не мог остаться незамеченным. Его отдых в Ессентуках освещался даже в столичной прессе. «Курсовые охотнее разглядывают артистов на гуляньях, нежели на сцене. Ф. И. Шаляпин в Ессентуках обращает особое внимание тем, что гуляет с собачкой, к ошейнику которой прицеплена пробка знаменитой воды № 17. Кроме того, знаменитый артист лущит походя подсолнечные семечки, чему незамедлительно стал подражать местный бомонд» (журнал «Театр и искусство», 1916). Во время одной из таких прогулок по парку маэстро остановился рядом с уличным скрипачом, мимо которого равнодушно проходила курсовая публика. Ухмыльнувшись, он сделал глубокий вдох и запел. Парк замер. Шляпа перед неизвестным скрипачом и Шаляпиным за считанные минуты наполнилась монетами и ассигнациями. Некоторые даже ерничали, что подают не кому-то, а Великому Басу. Разумеется, Шаляпин тех денег не взял. Это был гонорар бедного музыканта, который в тот вечер нахватал с неба звёзд буквально с "три короба"...
Тем же летом на курорт прибыл другой важный гость. Александр Иванович Куприн с супругой и дочерью Ксенией сошел с поезда и поприветствовал собравшихся фанатов и журналистов. Как рассказывают в своей книге «Ессентукские встречи» Евгения Польская и Борис Розенфельд, это был его второй визит в Ессентуки. Впервые он побывал здесь на лечении в 1908 году и зарекся возвращаться: «Терпеть не могу курортов. Больше никогда не поеду туда. Кокотки, шулера, сутенеры, сифилитики, натянутость, пошлость, глупость, тоска…». Однако через 8 лет он вернулся. Поездку устроило московское бюро по организации выступлений писателей перед читателями. Куприн не только выступал, но и писал, занимался переводами, даже печатался в местной газете «Кавказский край». На его вечерах в библиотеке Ново-Казенной всегда был аншлаг, но, кажется, шумиха его всё же тяготила. Известно, что он дал рубль мальчику, продававшему газеты в Ессентуках, лишь бы тот не выкрикивал его имя, рекламируя новый номер.
После революции гостиница превратилась в пансионат «Китай», а затем — в курортное общежитие «Терек». Ресторан стал диет-столовой. В 1933 году Наркомздрав устроил здесь самый большой в городе летний санаторий. И в нем наверняка отдыхали Илья Ильф и Евгений Петров, во всяком случае они упоминают шестой корпус в своем сатирическом рассказе «Разносторонний человек». «Если будете в Ессентуках, обязательно устраивайтесь в доме отдыха артистов, там в шестом корпусе хорошенькая няня. Проситесь прямо в шестой корпус. Веселые люди эти артисты… Встаешь утром — анекдоты, истории, сценки. Совершенно неистощимые люди, нахохочешься. Потом идешь обедать. Курятину дают, гусятину, индюшатину, что хочешь. Я сам не артист, но и то с ними разные сценки разыгрывал. Только на бильярде с ними на интерес не беритесь», — советует герой рассказа, большой эксперт по ведомственным санаториям и их кухням.
Во время Великой Отечественной войны бывшей гостинице пришлось несладко. Поскольку здание было неотапливаемое, летнее, устроить тут госпиталь было невозможно. Корпуса простаивали и приходили в негодность. В досках и перекрытиях появились жуки-древоточцы. После войны на месте делового двора появился правительственный санаторий «Москва». Единственный сохранившийся корпус Ново-Казенной стал относиться к нему, но к началу 2000-х здание стало не просто непригодно для проживания, но и опасно. Местные власти начали было подумывать о сносе, но эта идея вызвала бурный общественный протест. Действовать решили по всем правилам реставрации. Доски нумеровали, разбирали, раскладывали. Но, к сожалению, фахферк — не та архитектура, что может пережить века. Сохранить здание не удалось. Только кованая чугунная лестница, по которой поднимался Шаляпин, осталась нетронутой. Но новое здание по виду полностью соответствует замыслу Зелинского 120-летней давности.
